Джон Норвич: История Сицилии

Занимаясь этой историей, я был вынужден отвечать самому себе на вопрос о целесообразности изучения этой темы; лишь однажды встретился человек, который смог оценить предмет моих исследований, и даже сегодня, пятьдесят лет спустя, я по-прежнему задаюсь вопросом: почему эта замечательная история, история возвышения, образно выражаясь, из грязи в князи, в которой были задействованы братья и кузены тех самых норманнов, что разгромили саксов в 1066 году, до сих пор остается почти неизвестной в Англии? В настоящее время множество людей проводит свой отпуск на Сицилии, и потому можно считать, что ситуация, вероятно, изменилась к лучшему; но подавляющее большинство туристов куда больше интересуется красивыми фотографиями, нежели рассказами гидов, а потому я далеко не уверен в справедливости этого вывода.

В ходе работы над первым томом моего исследования – «Норманны на юге», который предполагалось опубликовать в 1967 году, – мне поступило предложение сделать документальный фильм об истории Сицилии для «Би-би-си телевижн». Сегодня чрезвычайно сложно поверить в то, что фильм был черно-белым, но это правда, и хотя в целом фильм получился не слишком удачным, для первой попытки он был не так уж плох. Никто не торопился облегчить нам задачу. Пожилой священник, заведовавший Палатинской капеллой, монсеньор Поттино, словно нарочно ставил нам палки в колеса буквально на каждом шагу. Сначала он отказался разрешить установку софитов – под тем предлогом, что лампы расплавят штукатурку, на которую была нанесена мозаика. Мы говорили, что софиты будут гореть всего тридцать секунд, что свет выключится задолго до того, как со штукатуркой произойдет непоправимое, но он не слушал. Затем ему не понравился наш штатив. Нет, нет, никаких штативов в часовне, они могут поцарапать пол. Мы не стали напоминать монсеньору о сотнях каблуков-«шпилек», которые угрожают полу каждый день; вместо этого мы смастерили устройство типа носилок, на которое и полагалось установить ножки штатива, чтобы пола касалась лишь гладкая тканевая поверхность. Нисколько не восхищенный нашей предприимчивостью, монсеньор Поттино продолжал качать головой; от него было не дождаться ни слова извинения, ни даже намека на улыбку. В какой-то момент наш режиссер, который изъяснялся на отличном итальянском, вышел из себя. «Этот человек, – сказал он, указывая, к моему величайшему смущению, на меня, – носит титул виконта. Кроме того, он член палаты лордов. Когда он вернется в Лондон, то безусловно сообщит палате о том, как с ним здесь обращались». Монсеньор Поттино посмотрел на него с жалостью. «Io sono marchese» [1] «Я маркиз» ( ит. ). Здесь и далее примечания автора, если не указано иное . , – только и ответил он. Что называется, туше; оставалось лишь признать свое поражение.

Впрочем, этот священник оказался единственным по-настоящему недружелюбным сицилийцем из всех, кого я когда-либо встречал; при этом нигде на острове, мне кажется, нас не встречали с той неподдельной и бурной радостью, какая свойственна жителям материковой Италии. Еще сразу бросалась в глаза другая местная особенность, прежде всего в деревнях, – отсутствие женщин. Их редко можно было увидеть в кафе, где обыкновенно доминировали мужчины, которые, играя в карты, кидали каждую карту на стол с таким видом, будто это козырной туз, будто на кону – сама их жизнь. Смех слышался нечасто. Порой я задаюсь вопросом, не связано ли это, хотя бы отчасти, с исламским прошлым Сицилии; но, разумеется, есть множество других факторов, которые необходимо принимать во внимание: многовековая ужасающая нищета, бесконечные завоевания и привычная жестокость завоевателей, не говоря уже о природных катастрофах – землетрясениях, эпидемиях, извержениях вулканов. Даже на западе острова гора Этна видится расположенной совсем близко.

Написание этой книги далось мне труднее, чем я ожидал. Во-первых, я был удивлен и даже слегка шокирован открывшейся мне степенью моего неведения. После нескольких визитов в качестве приглашенного лектора в ходе туров и круизов я свел, что называется, шапочное знакомство с большей частью острова; но я думал, что знаю намного больше, чем оказалось на самом деле. Приглашенные лекторы, если уж на то пошло, обычно довольствуются тем, что, так сказать, скользят по поверхности – у них нет времени углубляться в подробности; помимо трагически короткого периода норманнского владычества в одиннадцатом-двенадцатом столетии, я мало что знал об истории острова. Поэтому пришлось начитывать изрядные объемы литературы. Вдобавок я столкнулся с другой проблемой: со средних веков Сицилия всегда кому-то принадлежала. После войны Сицилийской вечерни 1282 года она стала испанской колонией, и следующие почти четыре столетия на острове фактически ровным счетом ничего не происходило. Наместники назначались и снимались, бароны продолжали эксплуатировать крестьянство, но действительно важных событий было настолько мало, что подробное изложение истории острова в хронологическом порядке рисовалось невозможным. Даже великолепная трехтомная история Сицилии Мозеса Финли и Дениса Максмита отводит данному периоду чуть более ста страниц; что касается моей книги, я счел, что двух глав вполне достаточно.

Читать дальше