Владимир Малышев: Герои, жертвы и злодеи. Сто лет Великой русской революции

Кто мог защитить в это время власть? На гарнизон Петрограда власти рассчитывать не могли. Кадровые солдаты были на фронте, а гарнизон состоял из неопытных новобранцев и отставников, среди которых усердно работали большевистские агитаторы.

Взрывоопасная ситуация сложилась в Кронштадте. Служба там была тяжёлой, и сопровождались рядом унизительных ограничений для нижних чинов. Например, у входа на Екатерининский бульвар помещалась надпись, запрещающая вход «собакам, солдатам и матросам». Военный губернатор Кронштадта адмирал Вирен в сентябре 1916 года в своём докладе так описал настроения кронштадтских моряков: «Крепость – форменный пороховой погреб, в котором догорает фитиль – через минуту раздастся взрыв… Мы судим, уличённых ссылаем, расстреливаем их, но это не достигает цели. 80 тысяч под суд не отдашь.»

Французский посол в Петрограде Морис Палеолог в своём рапорте французскому МИДу доносил, что «…в случае восстания нельзя рассчитывать на армию… мы должны уже теперь предвидеть банкротство нашей союзницы [России] и сделать из этого все необходимые выводы».

Недовольны были и те, кто трудился на заводах и фабриках. Рабочие крупнейшего в Петрограде Путиловского завода попытались поднять забастовку, несмотря на то, что завод с началом войны был национализирован, а забастовки на казённых военных заводах запрещались. Власти тут же объявили о его закрытии и в результате на улице оказались 36 тысяч озлобленных рабочих.

Думская оппозиция атаковала царя, требуя введения в стране «ответственного министерства» (то есть правительства, назначаемого Думой и ответственного перед Думой). Это фактически означало бы переход России от самодержавия к конституционной монархии. Царь отклонил эти предложения и принял роковое решение. Создав новую ставку Верховного Главнокомандующего со штаб-квартирой в Могилёве, он оставил столицу и выехал к войскам. Главным авторитетом в Петрограде оставалась царица, находившаяся, как полагали многие, под сильным влиянием Распутина.

Среди правящей элиты нарастала тревога, многие понимали, что стране грозит неминуемая катастрофа. Лидер партии «Союз 17 октября» А.И. Гучков, по своим собственным позднейшим воспоминаниям, попытался организовать переворот с целью отречения Николая II, и замены его на одного из великих князей. В ноябре другой авторитетный депутат П.Н. Милюков в Думе открыто обвинил правительство обрусевшего немца Б.В. Штюрмера в ведении закулисных мирных переговоров с Германией, публично заявив: «Что это, глупость или измена?». Все это вело к дискредитации власти в глазах населения.

В декабре в Юсуповском дворце был убит Григорий Распутин, что у одних вызвало восторг, а у других страх и смятение. Уже потом стало известно зловещее предсказание самого Распутина, сделанное им царю: «Убьют меня, погибнет вся Россия!»

1 января 1917 года группа заговорщиков предложила великому князю Николаю Николаевичу занять трон. Великий князь отказался от подобного предложения, заявив, что «мужик и солдат не поймут насильственного переворота», однако ничего сообщать царю он не стал.

В конце февраля городские власти принять решение о введении карточек на хлеб с нормой один фунт на человека в день. Это вызвало панику и стремление запастись хлебом, толпа стала громить булочные.

Царское правительство, конечно, чувствовало приближение грозных событий. Но ненадежными оказались даже гвардейские части. Лучшие, преданные царю кадры гвардии, – около 70 процентов, – погибли на фронте. А оставшиеся в тылу, в Петрограде, присоединились потом к восстанию, включая даже отборную сотню Собственного Его Императорского Величества Конвоя. Единственной лояльной царю силой оказались полицейские, которых в Петрограде насчитывалось всего около 3,5 тыс. на более чем 2-х миллионный город.

Трагедия усугублялось тем, что на многих ответственных постах, как и в СССР в 1991 году, оказались слабые и некомпетентные люди. Последний царский министр внутренних дел А.Д. Протопопов, например, увлекался мистикой, и некоторые современники высказывали сомнения в его психической нормальности. После революции Протопопов был арестован и какое-то время содержался под охраной в психбольнице.

Уже к концу 1916 года все политические партии и группировки объединились в оппозиции к монархии. Даже правые настаивали на переменах, считали, что все дело не в образе правления, а в конкретных людях. Что стоит их убрать, как все в стране пойдет должным образом. Николая II отказались поддержать даже его ближайшие родственники – великие князья.