Марина Могильнер: Новая имперская история Северной Евразии. Часть I

Вот почему сегодня, в эпоху глобализации, особую важность обретает история региона, который, условно, можно назвать «Северной Евразией», поскольку он воплощает собой саму идею управления различиями через стихийную самоорганизацию. Не существовало какого-то единственного «объективного» фактора, который бы предопределил границы региона, сформировавшегося в конце концов на огромной территории от Балтийского моря до Тихого океана: ни общих географических или климатических условий, ни культурной или физической близости населения. В отличии от древних исторических центров Китая или Месопотамии, не было здесь никаких предшествовавших традиций организованной политической жизни с развитыми письменными культурами, которые способствовали бы обоснованию и воспроизводству политических границ или притязаний на господство. Главной движущей силой исторического процесса на обширной территории между двумя океанами служили процессы самоорганизации, включавшие в себя импровизированный поиск новых смыслов. Все более интенсивные контакты между разнокультурными группами, населявшими это пространство, принимали формы торговли, войн, имперского господства и восстаний, и все эти форматы требовали нахождения некоего общего языка для понимания Другого.

Так, полуизолированные земли Северной Евразии оказались вовлечены в изначальную и совершенно спонтанную форму глобализации. Реконструкция ее логики и причин, приводивших к конфликтам, системным провалам и насилию может помочь нам выработать новый подход к осмыслению различий и группности, полностью свободных от нарративов «коренных жителей», «этнической солидарности» или «государственных интересов». Вместо объяснения логики исторического процесса, эти ретроспективные нарративы служат лишь воспроизводству структур господства и угнетения независимо от конкретного политического режима, даже после самых революционных перемен. Для раскрепощения нашей способности принять современный глобализированный мир, необходимо найти способ разговора о солидарности и конфликте в прошлом, не прибегающий к этим, кажущимся самоочевидными, довольно недавним понятиям.

Исторический курс «Новая имперская история Северной Евразии» представляет новый тип исторического нарратива, описывающего многогранное человеческое разнообразие. Он преодолевает двухвековую традицию написания истории региона через призму «государства» или «нации» (или «национального государства» как их синтеза). Парадигма новой имперской истории нацелена на высвобождение феномена сложного гетерогенного общества из тени исторических империй и влиятельной националистической пропаганды одномерности и чистоты. Это история для современного, сложносоставного и многомерного мира.

Исторический курс был разработан командой редакторов международного журнала Ab Imperio . В его основе — результаты наиболее передовых исследований по истории региона, опубликованные на страницах журнала с 2000 г. представителями почти сорока национальных академических традиций. Логика развития научного проекта Ab Imperio , направленного, прежде всего, на выработку нового аналитического языка описания и изучения сложных обществ («имперской ситуации») привела к идее применить этот язык для деконструкции господствующей «схемы русской истории». Канон, начало которому положил еще Н. М. Карамзин, до сих пор формирует логику исторического мышления, в равной степени проявляя себя и в проспекте казенного «единого учебника истории», и в оппозиционном и неформальном по замыслу опусе Бориса Акунина [1] [1] См.: Андрий Портнов. Учебник истории по госзаказу // Ab Imperio. 2013. № 3. С. 388-395; Илья Герасимов. L’État, C’est Tout: «История Российского государства» Бориса Акунина и канон национальной истории // Ab Imperio. 2013. № 4. С. 219-230. . Как показал опыт последних двух десятилетий, политические предпочтения авторов обобщающих исторических курсов и даже принципиальные расхождения в интерпретациях отдельных сюжетов не способны сами по себе поколебать общую картину, формируемую «схемой». Ключевым фактором, по-видимому, является не то, что говорится, а как, на каком аналитическом языке. С 2005 г. команда Ab Imperio работает над проблемой, которая описывается в форме оксюморона: создание внутренне логичного и согласованного нарратива, преодолевающего монологизм и телеологизм стандартных обзорных курсов. Предлагаемый вниманию читателей текст нужно воспринимать именно в этой логике: как опыт борьбы не с традиционными «фактами», а с господствующим (и не замечаемым нами) языком связывания этих фактов в объясняющие схемы. «Геноцид» и «славяне», «государство» и «монголы» — не просто знакомые всем слова, помогающие наиболее экономным образом рассказать о прошлом, но и «заархивированные» в них готовые объяснительные стратегии. Новая история создается через выработку нового языка рассказывания старых сюжетов, а значит, и формулирования новых вопросов, исходящих из такой логики повествования.