Нина Потокова - Агрессия США против Мексики. 1846–1848

Оправдывая захватническую политику США в прошлом, апологеты империализма утверждают, что эта политика преследовала цель распространения «свободных институтов» и республиканского строя, а также способствовала экономическому и культурному развитию отсталых районов. Говоря о «цивилизаторской роли» США, они замалчивают, что экспансия США усиливала власть рабовладельцев. На такой точке зрения стоит крупный американский историк Джустин Смит, автор наиболее фундаментального двухтомного труда по истории войны 1846—1848 гг. Смит не согласен с тем, что имело место «завоевание» в простом и грубом смысле этого слова, поскольку Соединенные Штаты Америки потом «цивилизовали» отнятые у Мексики территории. «Из всех завоевателей, — пишет он, — мы были, может быть, самыми извинительными, самыми благоразумными и самыми благотворными. Кроме того, хотя с нашей стороны война может быть названа завоевательной, она не была войной для завоевания — это очень существенный момент» [7] J. H. Smith, The War with Mexico, vol. 2, New York, 1919, p. 322-324. . Смит считает при этом, что североамериканское правительство имело право требовать территориальных уступок у Мексики в порядке удовлетворения своих «законных» претензий и возмещения «убытков», которые Мексика не могла оплатить никаким другим образом. В результате Смит делает вывод, что конфликт был насильно навязан Соединенным Штатам и что они отказались извлечь выгоду из столь благоприятных возможностей. «Мы возвратили больше, — утверждает Смит, — чем взяли. Мы не взяли всего, что захватили, а за то, что взяли, заплатили больше, чем это стоило Мексике» [8] J. H. Smith, The War with Mexico, vol. 2, p. 324. .

Те же взгляды проповедует в своих трудах по истории США современный американский историк, ярый экспансионист Бернард Девото. «Американцы, — пишет он, — всегда искренне верили, что благодаря своему превосходству институты, правление и образ жизни Соединенных Штатов в конце концов должны стать достоянием, всех менее удачливых и менее счастливых народов. Эта вера приняла теперь новую фазу: вероятно, Америке суждено распространить свои свободные и замечательные учреждения как действием, так и примером, как посредством оккупации территории, так и проявлением своих достоинств» [9] B. Devoto, The Year of Decision, p. 9. . Этот же автор договаривается до того, что отказывает Мексике в праве на свободное, самостоятельное существование и предлагает считать Мексику не республикой, а лишь «последней стадией разлагающейся Испанской империи» [10] Там же, стр. 13. .

Аналогичным образом объясняют причины североамериканской экспансии 40-х годов XIX века и авторы последнего издания истории Соединенных Штатов Америки до 1876 г. Историки Вильямс, Каррент и Фрейдель в этой книге пишут, что США, являясь могущественной державой, были наделены «особой миссией продемонстрировать всему западному миру достоинства и триумф своей демократической системы», причем для принятия «американских идеалов» они считают явно недостаточным добровольное согласие слабых и отсталых народов и указывают, что «гораздо легче этого можно было достичь путем насилия, особенно по отношению к соседним странам» [11] T. Н. Williams, R. N. Current, F. Freidel, A History of the United States (to 1876), New York, 1959, p. 435. . Так теория превосходства расы превращалась в идеологическое оружие, призванное прикрывать политику войн и захвата чужих территорий.

Еще более откровенно выражает подобные взгляды один из столпов юридической науки в США Ч. Ч. Хайд в книге «Международное право. Его понимание и применение Соединенными Штатами Америки». Он пишет: «Если жители данной территории принадлежат к нецивилизованному или крайне отсталому народу, неспособному обладать правом суверенитета, то завоеватель может фактически игнорировать их правовой титул и осуществлять завладение страной таким образом, как если бы она никому не принадлежала» [12] Ч. Ч. Хайд, Международное право. Его понимание и применение Соединенными Штатами Америки, т. 2, М., 1951, стр. 68. . Историки США в оценке американо-мексиканской войны 1846—1848 гг. широко пользуются подобными «юридическими аргументами».

Доктрина «предопределения судьбы» по сути дела тесно связана с так называемой доктриной Монро, поскольку она также предусматривала борьбу США за полное уничтожение иностранного влияния в Северной Америке: изгнание англичан из Орегона, прекращение английских происков в Техасе и проч. «США, — как пишут сторонники этой теории, — были, так сказать, юным гигантом, сознающим свою силу, но еще не вполне уверенным в ней, сознающим свою судьбу, но боящимся могущественного соперника (Англии. — Н. П.), который мог задержать его дальнейшее развитие» [13] Т. Н. Williams, R. N. Current, F. Freidel, A History of the United States, p. 436. . Отсюда делался вывод о необходимости борьбы с Англией, опираясь на доктрину Монро.