Александр Снисаренко: Курс - море мрака

Ну а в чьей гениальной голове родился образ этой ладьи? Для египтян такого вопроса попросту не существовало. "Солнечные ладьи" — это копии ладей бога Амона — "Манджет", на которой он регулярно путешествовал по земному Нилу, и "Месексет", предназначенной для путешествий по Нилу подземному (так египтяне объясняли смену дня и ночи). Модели этих корабликов клали иногда в гробницы, а фараоны изготавливали их "в натуральную величину", определенную жрецами. Эти ладьи почитались священными и в дни празднеств солнечного бога Амона совершали ритуальные плавания по Нилу от Фив вниз по течению. Вход в ладью дозволялся только фараону и верховному жрецу (часто это было одно и то же лицо).

После смерти фараона — живого бога, воплощения Амона ― "солнечную ладью" клали в его гробницу, дабы он мог продолжать путешествия с Амоном по подземному Нилу. Свой корабль был и у богини Исиды. Считалось, что богиня отправлялась на нем в путь 5 марта, и в Риме и Александрии в эллинистическую эпоху этот день был праздником спуска на воду — πλοιαφ σια.

А вот финикийцы обошлись в этом вопросе без богов. Их версия столь правдоподобна, что, скорее всего, отражает историческую реальность. Легенда рассказывает, что первым мореходом, мореходом поневоле, был тирийский дровосек Ус. Однажды, увлеченный работой, он не заметил, как оказался в огненном полукольце. Пожар был настолько силен, что пробиться сквозь него не представлялось ни малейшей возможности. Что страшнее: утонуть в море или сгореть заживо? Ус выбрал первое. Но если утопающий хватается обычно за соломинку, то дровосек предпочел более привычное средство — бревно — и остался жив. А может быть, несколько бревен? Плот?

Не исключено, что именно плот был "первым плавающим кораблем", известным чуть ли не всем народам и сохранившим свою популярность и в эпоху весел, и в эпоху паруса, и в эпоху пара и электричества. На плотах, возможно, пересекали Атлантику египетские и марокканские аборигены. На плоту спасались грек Одиссей и англичанин Робинзон Крузо. Плоты широко используют современные нам народы Азии и Океании. На плоту путешествовали Геккльберри Финн с верным Джимом.

Плот — самое надежное средство спасения, недаром и на современных судах моряки предпочитают его шлюпкам. Наиболее ценное его качество — он не может утонуть. Не может, если бы даже захотел.

Но плот не лишен и серьезных недостатков: он плохо управляем, не спасает от непогоды. В северных морях, даже свободных ото льда, он может стать не средством спасения, а средством гибели. Однако со временем человек сумел превратить недостатки плота в его достоинства. "Плотоходы поневоле" должны были хорошо изучить систему ветров и течений. Экстраполируя данные своих регионов на другие, обобщая их, систематизируя, люди камушек за камушком строили здания наук — метеорологии и гидрологии, географии и гидрографии, совершенствовали мореходные навыки.

Чтобы защититься от волн, разгуливающих по плоту, моряки сооружали заграждения по его периметру. От них, правда, немного проку: штормовые волны их просто не замечают, да и свалиться с плота нетрудно. Высота заграждений поэтому увеличивается, они превращаются в борта, защищающие не только от стихии (’αλεξανεμια), но и от неприятельских стрел (’αλεξιβελεμνια). В случае опасности на такой фальшборт (’ακροστ ολιον) навешивали παραρρυματα — специальные щиты из кожи или волоса, в которых застревали стрелы и дротики. Высокий борт, кроме того, увеличивает осадку судна и улучшает его остойчивость, а это дает возможность брать с собой в море живой провиант — скот, не опасаясь, что он окажется среди волн, позволяет увеличивать продолжительность плавания, развивать торговлю, вести войны, открывать новые земли.

Основное преимущество в морском бою — маневренность и скорость. Плот плохо для этого приспособлен: изменить его форму, сделать обтекаемым невозможно. И люди обращаются к другому древнейшему плавучему средству, возникшему, вероятно, одновременно с плотом, — лодке. Проигрывая в безопасности плавания, они выигрывают во многом другом. Так появляются корабли. Шалаш, защищавший некогда плотохода от ветра, дождя и палящего солнца, превращается в каюту. Высокие борта дают возможность сделать еще один настил — палубу. На ней и под ней размещаются скот, запасы оружия или товары. Военные корабли эпохи эллинизма обрастают металлической обшивкой, снабжаются подводными и надводными таранами (надводные превратились позднее в бушприты и служили в основном для крепления мачт и парусов), а на их палубах устанавливаются метательные орудия и гелеполы — стенобитные башнеобразные орудия на колесах.