Элла Сагинадзе - Реформатор после реформ - С.Ю. Витте и российское общество. 1906–1915 годы

Вскоре после выхода в апреле 1906 года в отставку Витте отправился за границу, на свою виллу в Биаррице, где и находился вплоть до осени. Согласно его мемуарам, в октябре он получил телеграмму от министра императорского двора, барона В.Б. Фредерикса, которой Сергея Юльевича извещали, что его возвращение в Россию нежелательно. Граф же поспешил в Петербург. Нельзя сказать, что в правительственных кругах были этому рады. В сентябре один из чиновников так передавал настроение, царившее в Совете министров: «Все страшно боятся, чтобы Витте, если он вернется в Россию, не стал путать все карты и вносить в правительство смуту» [444]. 29 октября граф возвратился в столицу. А.А. Киреев, регулярно заносивший в дневник наиболее важные события, 1 ноября 1906 года записал: «Как только Витте приехал, царь к нему отрядил Оболенского, “Котика”, бывшего любовника госпожи Витте! [Очень распространенная в то время в правомонархической среде сплетня. – Э.С .] Они парламентировали целый час! Витте, оказывается, не Куломзин (которого весной выслал царь за границу на 4 месяца)» [445]. По-видимому, личность и масштаб опального министра сами по себе представлялись важным условием, чтобы расценить его возвращение в Россию как «событие дня».

Реакция царя была показательна. 2 ноября 1906 года он писал вдовствующей императрице Марии Федоровне:

Сюда вернулся на днях, к сожалению, граф Витте. Гораздо умнее и удобнее было бы ему жить за границею, потому что сейчас вокруг него делается атмосфера всяких слухов, сплетен и инсинуаций. Уже скверные газеты начинают проповедовать, что он вернется к власти и что он только один может спасти Россию. Очевидно, жидовская клика опять начнет работать, чтобы сеять смуту, которую мне и Столыпину удалось ослабить. Нет, никогда, пока я жив, не поручу я этому человеку самого маленького дела! Довольно прошлого опыта, о котором я вспоминаю как о кошмаре [446].

Неясно, какие именно периодические издания имел в виду император, но известно, что о Витте как о возможном претенденте на пост премьер-министра стали писать в «Русском слове» уже в ноябре – декабре 1906 года [447]. А в феврале 1907-го столичные сплетни об этом появились даже на страницах «Русского знамени» [448].

О новом высоком назначении Витте на крупный дипломатический пост вновь стали писать в конце лета – осенью 1908 года [449]. Якобы граф готовился заменить А.П. Извольского на посту министра иностранных дел. Перспектива дипломатического назначения была для Витте заманчивой. Судя по всему, уже в феврале 1906 года, т. е. еще будучи в должности председателя правительства, он высказывался о желании после отставки стать послом в Париже [450]. В апреле 1906 года царь пообещал назначить его послом в одну из европейских стран. В октябре 1908 года отставной министр в письме к Николаю II напомнил ему об этом, но назначения так и не последовало [451]. Выяснить источник слухов мне не удалось – ясно только, что тон газетной дискуссии задал Меньшиков, написав 2 августа 1908 года статью в «Новом времени» [452]. Инициаторы этой интриги не были доподлинно известны, но среди версий о причинах появления таких разговоров выдвигались и предположения о внутриполитических проблемах [453].

Помимо возвращения на посты, связанные с предыдущим опытом и компетенцией Витте, муссировалась тема его возвращения во власть через публичную сферу. Осенью 1911 года циркулировали слухи, будто Витте планирует создать свой собственный орган печати. Сотрудник Суворина Н.В. Снесарев, регулярно извещавший его о петербургских сплетнях, 18 сентября сообщал, что в городе много говорят о новой газете «Русская заря», которая якобы должна выйти в конце октября; с этой целью Сытин вкупе с Витте и Дорошевичем учреждают специальное товарищество на деньги русского представителя фирмы «Виккерс» – З.В. Захарова [454]. Дорошевич, временно отойдя от «Русского слова», вел переговоры о новой газете и с С.М. Проппером [455].

О новом предприятии графа сообщала и пресса. «Киевлянин», цитируя «Голос Москвы», извещал, что скоро в Петербурге должна выйти газета «Русская Заря», во главе которой предполагал встать граф Витте. «Киевлянин» называл цель и направленность газеты: «Орган этот должен был обслуживать иностранных концессионеров, ищущих казенных и иных поставок в России. ‹…› Переговоры об этом энергично велись нынешним летом и в начале осени. Был намечен состав редакции с Баяном-Колышко во главе. За последние дни, однако, ходят слухи, что дело с выходом новой газеты затягивается» [456].