Александр Рязанов - Оренбургский край. Исторический очерк.

Не легче было социальное и экономическое положение так называемых посессионных или прикрепленных к заводам крестьян.

Эти горнозаводские крестьяне юридически не были крепостными, это были черносошные казенные крестьяне, отрабатывающие на заводах свою подушную подать.

Правительство, поощряя устройство заводов на Урале, по инструкции 1734 г. предоставило заводчикам право иметь при каждом заводе для работ от 100 до 150 дворов государственных крестьян. Взамен заводчики были обязаны вносить за них подушную подать.

В погоне за более зажиточными крестьянами заводчики приписывали к заводам крестьян из деревень, отстоящих от заводов иногда за 500—700 верст. При тогдашнем состоянии дорог крестьяне затрачивали по 3 месяца только на дорогу для отбытия барщины, что легло страшным бременем на их хозяйство.

Чтоб закрепить крестьян за заводами и превратить их в постоянных рабочих, заводчики всеми мерами стремились к ликвидаци собственного крестьянского хозяйства и к пролетаризации крестьянства. Преследуя эту цель, некоторые заводчики прибегали к самым вопиющим насилиям по отношению к приписанным крестьянам.

В рабочее страдное время они высылали в приписанные села своих приказчиков иногда с командами солдат, которые снимали крестьян с полевых работ, били их «смертельно», приговаривая: «работай на заводе, а не на своих пашнях».

Под воздействием таких мер приписные крестьяне все более и более разорялись и, не будучи в состоянии вести своего хозяйства, обращались в рабов своих хозяев, которые их кормили, одевали, обували, а за это эксплуатировали вместе с семейством.

Тщетно заводские крестьяне жаловались начальству на обиды своих хозяев; продажная администрация того времени всегда принимала сторону заводчиков. Крестьяне пробовали посылать своих ходоков в столицу, но их хватали и сажали в тюрьму.

«Приписка» к заводам являлась страшным бичом для крестьянского населения; крестьяне возмущались; против них высылали карательные экспедиции. Так, например, для усмирения крестьян, приписанных к Авзяно-Петровскому заводу графа Шувалова, пришлось выслать целый драгунский полк. «Приписные» были жестоко перепороты и часть их отдана в каторжные работы на заводе того же Шувалова.

Условия рудничных работ того времени представляли мрачную картину. Рабочие задыхались в шахтах, лишенных вентиляции, их заливало водой, давило обвалами пород, они наживали себе болезни И массами погибали в отчаянных условиях подневольного труда.

Не легче было положение крепостных крестьян в связи с интенсификацией барщины, вызванной ростом денежного хозяйства и повышенными ценами на хлебные продукты в 60—70 годах XVIII-го cтолетия.

Вторая половина XVIII века ознаменовалась расцветом внешней Торговли России. Благодаря удачным войнам Екатерины II с Турцией, были открыты морские пути для вывоза русского хлеба за границу, что значительно повысило хлебные цены. Восточные окраины Поволжья и Приуралья становились житницами России. Помещики Оренбургского края стали увеличивать свои запашки. Как и в горной промышленности, так и здесь рабочих рук не хватало, почему помещики с каждым годом все больше увеличивали барщину своих крестьян. Чем дальше от центра, тем тяжелее становилась барщина. Если в центральных губерниях барщина занимала 3-4 дня в неделю, то здесь она доходила до 6 дней в неделю.

Крестьянам не оставалось времени для своей работы. По свидетельству историка Оренбургского края Рычкова были такие помещики, что «повседневно наряжали их (крестьян) на свои работы, а крестьянам для их пропитания давали один месячный хлеб».

Свидетельство современника Пугачевского движения Рычкова говорит уже о самой худшей форме эксплуатации крепостного крестьянского труда — о плантационном хозяйстве, которое применялось в Оренбургском крае.

Для полноты картины социального и экономического гнета, который переживало крепостное крестьянство в царствование Екатерины II, необходимо указать на ужасы крепостного быта крестьян, лишенных всяких человеческих прав. Крепостные рабы помещиков находились в полной зависимости от своих господ, располагающих по своему произволу их имуществом, честью и жизнью. Это был век полного разгула самых низменных человеческих страстей, которым предавался русский разнузданный барин. Не было таких пыток, которые бы не изобрели эти утонченные палачи крепостных, издеваясь над своими жертвами. Многие помещики имели настоящие застенки для пыток, где подвергали жесточайшим мучениям своих рабов. Нещадное сечение розгами до 5000 ударов, битье батогами, езжалыми кнутами, сечение розгами по обнаженным грудям, истязание беременных женщин и малолетних подростков, раздирание рта до ушей собственными руками, продажа крепостных оптом и в розницу и тысячи других способов пытки и издевательства — вот что рисуют нам кошмарные картины крепостного быта.