Михаил Гершензон - Николай I и его эпоха

Профессор Давыдов требовал, чтобы в учебнике истории Смарагдова было выпущено все, что касается Магомета, так как это был «негодяй» и «основатель ложной религии».

Цензор Елагин исключил в физике выражение «силы природы», а в одной географической статье не пропустил место, где говорится, что в Сибири ездят на собаках, мотивируя последнее запрещение необходимостью, чтобы это известие предварительно получило подтверждение от Министерства внутренних дел.

Цензор Ахматов остановил печатание одной арифметики потому, что между цифрами какой-то задачи нам находился ряд точек: он подозревал здесь какой-то умысел составителя арифметики и т. д.

«Действия цензуры, — говорит Никитенко, — превосходят всякие границы. Чего этим хотят достигнуть? Остановить деятельность мысли? Но ведь это все равно что велеть реке плыть обратно».

Известно, как Тургенев за статью о кончине Гоголя поплатился ссылкой. Погодин был отдан под надзор полиции за то, что поставил на книжке своего Москвитянина траурную рамку после смерти творца «Мертвых душ». Подобные меры произвели тогда самое удручающее впечатление на общество. Никитенко писал в своем дневнике: «Да, тяжело положение, когда, не питая никаких преступных замыслов, неукоризненные в глубине вашей совести, потому только, что природа одарила вас некоторыми умственными силами и общество признало в вас их, вы чувствуете себя каждый день, каждый час в опасности погибнуть так, за ничто, от какого-нибудь тайного доноса, от клеветы, недоразумения и поспешности, от дурного расположения духа других, от ложного истолкования ваших поступков и слов…»

Очень характерен рассказ гр. А. Д. Блудовой о председателе тайного цензурного комитета, Д. П. Бутурлине. Последний простирал свои цензурные вожделения до того, что хотел вырезать несколько стихов из акафиста Покрову Божией Матери, находя их очень опасными и недозволительными: «Радуйся, незримое укрощение владык жестоких и зверонравных», еще: «Советы неправедных князей разори, разори, зачинающих рати погуби» и проч. Гр. Д. Н. Блудов заметил Бутурлину, что и в Евангелии есть осуждение злых правителей. «Так что ж? — возразил Бутурлин, переходя в шуточный тон. — Если бы Евангелие не было такая известная книга, конечно, надобно бы было цензуре исправить его».

В начале 1848 года высочайше было повелено немедленно приступить к соответственному обстоятельствам времени пересмотру цензурного устава и дополнительных к нему постановлений; проект нового цензурного устава был составлен, но затем решено ограничиться сведением в одно существующих указаний.

Таким образом, царствование императора Николая началось и кончилось господством величайших цензурных строгостей — уставом 1826 года и деятельностью негласного бутурлинского комитета. И в обоих случаях правительство вскоре должно было само признать, что строгая цензурная система не достигает своей цели.

В. Е. Якушкин. «Из истории русской цензуры».

В кн. «Русская печать и цензура в прошлом и настоящем». М., 1905, стр. 47–72.

Александр Семенович! Вам известно, что, почитая народное воспитание одним из главнейших оснований благосостояния Державы, от Бога мне врученной, я желаю, чтобы для оного были поставлены правила, вполне соответствующие истинным потребностям и положению государства. Для сего необходимо, чтобы повсюду предметы учения и самые способы преподавания были по возможности соображаемы с будущим вероятным предназначением обучающихся, чтобы каждый, вместе с здравыми, для всех общими понятиями о вере, законах и нравственности, приобретал познания, наиболее для него нужные, могущие служить к улучшению его участи, и, не быв ниже своего состояния, также не стремился через меру возвыситься над тем, в коем, по обыкновенному течению дел, ему суждено оставаться. Комитет, под председательством вашим занимающийся устройством учебных заведений, признал сию необходимость; но в настоящем порядке многое противно предположенному им правилу. До сведения моего дошло, между прочим, что часто крепостные люди, из дворовых и поселян, обучаются в гимназиях и других высших учебных заведениях; от сего происходит вред двоякий: с одной стороны, сии молодые люди, получив первоначальное воспитание у помещиков или родителей нерадивых, по большей части входят в училище уже с дурными навыками и заражают ими товарищей своих в классах или через то препятствуют попечительным отцам семейств отдавать своих детей в сии заведения; с другой же отличнейшие из них, по прилежности и успехам, приучаются к роду жизни, к образу мыслей и понятиям, не соответствующим их состоянию. Неизбежные тягости оного для них становятся несносны, и оттого они нередко в унынии предаются пагубным мечтаниям или низким страстям. Дабы предупредить такие последствия, по крайней мере в будущем, я нахожу нужным ныне же повелеть: