Ян Гросс - Золотая жатва. О том, что происходило вокруг истребления евреев.

Wojdowski B. Naga ziemia // Tenże. Wakacje Hioba. Warszawa: Państwowy Instytut Wydawniczy, 1962. S. 180. См. также: Tokarska-Bakir J. Skaz antysemityzmu // Teksty Drugie. 2009. N 1–2 (115). S. 302–317.

«Шмальцовать» (буквально «вытапливать жир») — шантажировать евреев доносом на них гитлеровским властям. См. об этом далее специальную главу. — Прим. перев.

Владка Мид описывает в воспоминаниях, как непосредственно после войны пришла на еврейское кладбище в Варшаве, чтобы разыскать могилу своего отца. Кладбище было разорено, «с опрокинутыми надгробиями, оскверненными гробами и разбросанными вокруг черепами, человеческими черепами <���…> Хоть и знаешь, что это были следы упорной деятельности так называемых “дантистов” — поляков, искавших золотые зубы во рту еврейских трупов, — ощущалась какая-то странная вина, глубокое унижение, стыд, что и ты принадлежишь к породе, называемой родом человеческим». Цит. по: Finder G., Cohen J. Memento Mori. Photographs from the Grave // Polin. Studies in Polish Jewry. 2008. T. 20. P. 57.

В интервью для «Тыгодника Повшехного» от 28 января 2009 г. Марек Куця говорил: «Еще в восьмидесятые годы на лагерной территории действовали так называемые канадари, которые перекапывали землю возле крематориев и мест, куда сбрасывали останки жертв, в поисках золота». Интервью состоялось после кражи знака, висевшего над входными воротами лагеря. Профессор Куця сказал, как бы объясняя соображения «канадарей»: «Но это были искатели сокровищ, которые разыскивали ценности и потом сбывали их на рынке. Но я не слыхал о попытке кражи экспонатов из Музея».

См.: Wesolowska D. Słowa z piekieł rodem. Lagerszpracha. Kraków: Oficyna Wydawnicza Impuls, 1996. Поскольку узники приезжали, готовясь к переселению, они обычно брали с собой еду, ценности, деньги — всё то, что предусмотрительность подсказывала им взять с собой. Когда их высаживали (это тоже эвфемизм: следовало бы сказать — когда их вышвыривали из вагонов, когда у них отнимали имущество и одежду, сортировали и отправляли на смерть), работающий заключенный мог при такой оказии наесться, одеться, обогатиться. Это была деятельность по наведению порядка, отсюда и название Aufräumungskommando; немецкое aufräumen означает «прибирать, убирать за кем-либо».

Królikowski J. Wspomnienie z okolic TreЬlinki w czasie okupacji // ŻIH. 302/224 S. 29.

Górski J. Na przełomie dziejów / Oprac. J. Grabowski. // Zagłada Żydów. 2006. Т. 2. S. 286. Треблинка лежит на стыке Мазавши и Подлясья, на мазовецкой стороне «границы».

Две женщины, допрошенные следственной комиссией в Белжеце, показали, что вахманы регулярно приходили к ним домой на обеды. См. также: Królikowski J. Wspomnienie z okolic TreЬlinki… S. 30. О том, что эсэсовцы относились к вахманам как к «недочеловекам», наказывали их плетьми, отбирали на ночь карабины, пишет в воспоминаниях, например, Мечислав Ходзько (ŻIH. 302/321). О бегстве украинских охранников с оружием и о том, что позже эсэсовцы не давали украинским стражникам автоматического оружия, пишет также Тойви Блатт, узник Собибора, который участвовал в восстании и сумел дожить до конца войны ( Blatt T. Sobibor // ŻIH. 302/321 S. 65, 71). Добавим также, что «немцы в свободное от службы время, работая через день, имели много свободного времени. Они ходили по окрестностям, навещали крестьян» ( Ząbecki F. Wspomnienia dawne i nowe // ŻIH. 302/321. S. 51).

Królikowski J. Wspomnienie z okolic Treblinki… // ŻIH. 302/321. S. 30.

Chodźko M. // ŻIH. 302/321. S. 47. О проститутках, с которыми имели дело украинские стражники в Собиборе сразу же после сооружения лагеря, пишет Блатт ( Blatt Т. Sobibor // ŻIH. 302/321. S. 77); в Треблинке проституция также совершалась на открытом воздухе в непосредственной близости от лагеря, как рассказывал Франц Штангль в интервью с Гиттой Серень ( Sereny G. Into That Darkness // ŻIH. 302/321. S. 157).

Królikowski J. Wspomnienie z okolic Treblinki… // ŻIH. 302/321. S. 30.

Ibid.

Górski J. Na przełomie dziejów // ŻIH. 302/321. S. 286–287.

Chodźko M. // ŻIH. 302/321. S. 47.

Królikowski J. Wspomnienie z okolic Treblinki… // ŻIH. 302/321. S. 31.

Ząbecki F. Wspomnienia dawne i nowe // ŻIH. 302/321. S. 47. Зомбецкий во время оккупации был дежурным по движению на станции Треблинка, и его воспоминания во многих подробностях совпадают с сообщениями инженера Круликовского.

Местная полиция в оккупированной Польше. — Прим. перев.

Królikowski J. Wspomnienie z okolic Treblinki… // ŻIH. 302/321. S. 31–32.

Ibid. S. 32. «В конце сентября опасность из-за всё более учащавшейся стрельбы стала так велика, что нам пришлось принять меры к защите. Прежде всего я отослал в Варшаву жену, разделявшую мою судьбу в этих ужасных условиях. Она подвергалась опасности гораздо больше меня, так как постоянно находилась в доме, в сторону которого очень часто раздавались выстрелы со станции… Все работники, жившие в Треблинке (а нас было очень много, так как это село было ближе всех к месту строительства) перестали ходить на работу привычной дорогой, так как она шла мимо путей и станции. Мы ходили луговыми тропинками, делая крюк, но избавляясь от необходимости падать наземь каждый раз, как начиналась стрельба» (Ibid. S. 15). См. также: Ząbecki F. Wspomnienia dawne i nowe // ŻIH. 302/321. S. 47.