Альфред Козинг - «Сталинизм». Исследование происхождения, сущности и результатов

Хотя оборона от фашистского нападения временно привела к определённому смягчению режима, а кроме того, довольно большая часть арестованных офицеров Красной Армии была освобождена и возвращена на службу, сразу после окончания войны вновь произошли обширные репрессии против определённых групп населения, особенно против советских солдат, попавших в фашистский плен и переживших его. Они после своего возвращения в массе считались предателями и были по большей части приговорены к принудительным работам [157] Прим. переводчика . Это преувеличение. После окончания войны те бывшие военнопленные, возраст которых подпадал под демобилизацию, были отпущены, остальные направлялись в рабочие батальоны. Всего из 1 836 562 солдат, вернувшихся домой из плена, за сотрудничество с противником были осуждены 233 400 человек, которые отбывали наказание в системе ГУЛАГа. (По данным, приведённым в Википедии). . Но и целые этнические группы населения были депортированы из своих мест жительства и сосланы в дальнюю Сибирь или Казахстан. Эту судьбу разделили крымские татары и различные национальности Кавказа, например, чеченцы и ингуши, которые были обвинены в предательстве и сотрудничестве с немецкими фашистами. Это зачастую было оправдано — почти все способные к службе крымские татары, например, добровольно служили у оккупантов и активно действовали в борьбе против партизан и как помощники СД. Но такая процедура, не делавшая различий, была неправильной, она затронула и невиновных. Например, крымские татары воевали и в Красной Армии, восемь из них за свой героизм были отмечены званием «Герой Советского Союза».

Беззаконный произвол творился также и в отношении «уклонов» в культуре, искусстве и науке, и многие известные писатели, артисты и учёные пострадали из-за этого. При этом играла важную роль борьба с «космополитизмом», также послужившая оживлению и укреплению националистических тенденций. Борьба с «сионизмом», очевидно, преследовала цель приглушить интернационалистические устремления и образ мыслей и служила пропаганде русского национализма, причём проявились и скрытые антисемитские настроения.

Литература в особенности пострадала от того, что сразу после войны она приобрела новый импульс и бо́льшую многогранность. В частности, в ленинградских литературных журналах появились произведения, критически освещавшие существующие условия, например, сатирические работы Зощенко. В результате Сталин поручил Жданову решительно выступить против этого, что тот и выполнил в своём печально известном докладе о ленинградских литературных журналах. Этот документ стал основой для специального постановления Центрального Комитета ВКП(б) о работе ленинградских литературных журналов, в котором они обвинялись в несоблюдении принципов социалистического реализма и в том, что они дали трибуну течениям буржуазной антисоветской идеологии. Многочисленные писатели и поэты подверглись порицанию, их произведения были запрещены, произошли и аресты.

Советским композиторам пришлось не легче, многие были обвинены в «формализме», и даже великий композитор Шостакович не избежал такого осуждения. Эта линия культурной политики, названная ждановщиной, вызвала преувеличенную политизацию, в результате которой авторы в основном стали стремиться к тому, чтобы содержание художественных произведений следовало идеологическим установкам партийной линии, в то время как художественное качество ушло на задний план. Литературно бездарные произведения, например, «Кавалер золотой звезды» или «Алитет уходит в горы», получали громкие похвалы, в то время как многие писатели были вынуждены переписывать свои талантливые произведения ради соответствия данной линии. Даже роман Фадеева «Молодая гвардия», описывающий героическую борьбу комсомольцев в оккупации против фашистской армии, во втором издании подвергся редакции, так как якобы не была достаточно показана «руководящая роль партии».

Космополитизм и низкопоклонство перед буржуазной идеологией были найдены также и в философии и стали объектом острой критики. Случай для этого предоставила книга Г. Ф. Александрова «История западноевропейской философии», вышедшая в 1947 году и побудившая Сталина вновь вмешаться в философию. Ещё в 1944 году тот резко критиковал третий том «Истории философии», так как в нём гегелевская философия была представлена и почиталась как крупнейший теоретический источник марксизма.