Альфред Козинг - «Сталинизм». Исследование происхождения, сущности и результатов

Так, по мнению Сталина, возникли противоречия между линией партии и партийной практикой. На вопрос, как это произошло и кто за это несёт ответственность, Сталин ответил так:

«Я далёк от того, чтобы обвинять местные организации за это искажение партийной линии, ибо, если разобраться, тут есть не столько вина, сколько беда наших организаций на местах» [28] Там же, стр. 358. .

Далее Сталин даёт разъяснение об ответственности за неподчинение партийной линии:

«Я также далёк от того, чтобы считать наш ЦК безгрешным. И у него есть грешки, как у всякого другого учреждения и организации, — и тут есть доля вины и доля беды, доля вины хотя бы в том, что ЦК, по тем или иным причинам, не вскрыл своевременно этих недочётов и не принял мер к их преодолению» [29] Там же. .

Отсюда следует, что Сталиным довольно рано был найден способ во всякое время выдавать своё собственное мнение за «линию партии», приписывая недочёты и ошибки в партии и в её политике другим партийным руководителям и парторганизациям, причём «грешки» иногда могли быть найдены и у Центрального комитета, если тот своевременно не разглядел ошибок нижестоящих руководителей.

Фактически это выступление генерального секретаря ясно обнаружило то, что он отнюдь не был склонен воспринимать всерьёз резолюцию о «Новом курсе» и осуществлять её на практике. Почти во всех пунктах он истолковал её так, что её цели превратились в свою противоположность. Во всяком случае в верхах партии — в Центральном Комитете, в Политбюро и в Секретариате ЦК — не требовалось никаких существенных перемен, ибо «линия партии» оставалась верной и лишь низовая практика отклонялась от правильной линии, зачастую извращая её. Но как бы там ни было, это по сути лишь было «бедой», но не виной ответственных лиц.

В силу тяжёлой болезни Троцкий не смог принять личного участия в происходивших в то время партийных дискуссиях по этой резолюции. Поэтому он обратился — как бы в ответ на прозвучавшее выступление Сталина — с письмом к партийным организациям, где, основываясь на тексте резолюции, шаг за шагом подробно разъяснил свои взгляды по ряду вопросов. Поскольку предполагалось открытое обсуждение целого ряда главных вопросов партийной политики, то нет ничего удивительного в том, что Троцкий представил также и свои взгляды по тем пунктам, по которым в рамках программы и устава партии допускалось иметь несхожие взгляды и защищать их. Зиновьев, Каменев и Сталин, впоследствии выступившие с большими речами на партийных мероприятиях в Ленинграде и Москве, как ни странно, расценили это письмо Троцкого не как поддержку решения о Новом курсе, а как нападки на Центральный Комитет и Политбюро, чем нарушалось ранее достигнутое единодушие.

В своей речи Зиновьев, выступая главным образом против других оппозиционеров и приписав Троцкому лишь симпатию к ним, заявил следующее:

«Статья тов. Троцкого написана чрезвычайно туманно, но мы, большинство Центрального Комитета, ясно видим в ней вовсе не поддержку, а обесценивание курса Центрального Комитета и его единодушных решений. В комиссиях и подкомиссиях вместе с тов. Троцким мы всю неделю работали над резолюцией. Конечно, были сделаны все возможные уступки, чтобы достигнуть единства с тов. Троцким, потому что мы высоко ценим его мнение. Да и кто не ценит огромный авторитет тов. Троцкого в партии? Мы достигли договорённости. И что же произошло? Единодушно принятая резолюция была опубликована, а на следующий день появляется статья тов. Троцкого, которая несомненно разрушает это единодушие» [30] Прим. переводчика : к сожалению, не удалось найти первоисточник этого выступления, поэтому текст даётся в обратном переводе на русский. Далее в аналогичных случаях будет даваться краткое примечание: обратный перевод . В оригинале цитата дана по: G. J. Sinowjew: Über den Kampf in der Partei [Г. Е. Зиновьев. О борьбе в партии] in: Dokumente der Opposition in der Sowjetunion [Документы оппозиции в Советском Союзе], Западный Берлин, 1976, т. 1, стр. 284. .

Здесь особенно интересны два момента. Как отметил Зиновьев, очень важные части единодушно принятой резолюции стали «уступками» Троцкому. Как это понимать? Значит ли это, что взгляды Троцкого были навязаны остальным авторам резолюции? В таком случае у них, очевидно, имелись свои взгляды на внутрипартийную жизнь, которые они, однако, не смогли отстоять, раз они в конце концов одобрили , как утверждалось, уступки — уж конечно не вопреки тому, что они знали лучше? С другой же стороны встаёт вопрос: как расценивать выступление Сталина, где было представлено его собственное толкование единодушно принятой резолюции? Разве большинство ЦК, которое, как утверждалось, сразу же обнаружило, что Троцкий якобы выступил против совместно принятой линии (хотя это совершенно не соответствовало действительности), совсем не заметило, что генеральный секретарь в своей речи превратил резолюцию почти в прямую противоположность исходному замыслу?