Альфред Козинг - «Сталинизм». Исследование происхождения, сущности и результатов

Однако проблема «еврейского происхождения», по всей видимости, играла определённую роль и затрагивала не только Троцкого, но и немалое число видных большевиков — например Зиновьева, Каменева, Свердлова, Ярославского, Кагановича и многих других. При рассмотрении вопроса о назначении преемника Ленина на посту председателя Совнаркома сперва был выдвинут Каменев, однако Сталин возразил на это, заметив, что тот не годится на указанный пост по причине своего еврейского происхождения . Очевидно, это скорее послужило предлогом для Сталина, чтобы не пропустить кандидатуру Каменева, однако это указывает на то, что вопрос еврейского происхождения ключевых фигур партии в то время не был совсем уж неважным, тем более что и в широких кругах русского населения продолжали глубоко корениться антисемитские предрассудки. Этот традиционный антисемитизм без сомнения встречался и в Коммунистической партии, поскольку уровень образованности значительной её части оставался довольно низким.

Есть основания предполагать, что в столь непростой обстановке Ленин в вопросе о высшем руководстве, видимо, считал, что нужно остаться с коллективным руководством, которое бы сплотилось в ходе работы. Лишь один пункт оставался бесспорным, а именно — что концентрация власти в руках Сталина должна быть непременно устранена. Однако отсюда не следовало исключение Сталина из руководящей группы; его надлежало лишь сместить с поста генерального секретаря и поручить ему исполнение других обязанностей.

Указанные выше причины и обстоятельства, по-видимому, и послужили исходным пунктом возникновения сталинизма. Потому первый этап следует отсчитывать отсюда. После того как соображения Ленина стали известны «тройке», и поскольку она знала, что скорее всего они будут обсуждаться на ближайшем партийном съезде, ей были предприняты лихорадочные попытки устранить приближающуюся угрозу, которую она в этом видела. Ради укрепления своих позиций в партии она была готова уступить требованиям множества партийных организаций и групп о восстановлении партийной демократии.

По этому вопросу уже долгое время постоянно происходили споры между Троцким и большинством Политбюро, не ставшие, однако, достоянием общественности. Теперь же, когда ситуация в партийных организациях (главным образом на петроградских заводах) заметно ухудшилась, под руководством Ф. Э. Дзержинского была создана комиссия для выработки предложений по исправлению внутрипартийной ситуации. Однако выработанные предложения вели не столько к восстановлению внутрипартийной демократии, сколько к сгущению атмосферы диктатуры. В обязанность члена партии ими вменялось доносительство в случае подозрения кого-либо во враждебных убеждениях или действиях.

Троцкому это послужило прямой причиной для обращения 8 октября 1923 года с подробным письмом к Центральному Комитету и к Центральной Контрольной Комиссии (ЦКК) с требованием решительных изменений во внутрипартийном устройстве, поскольку в сложившейся обстановке, по его убеждению, было невозможно обсуждать насущные вопросы партийной политики. Он пояснил, что своим большинством Политбюро фактически заблокировало выполнение важнейших решений XII партийного съезда, особенно в отношении демократизации и экономической политики. Вследствие этого ещё более возросло недовольство рабочего класса, так же как и крестьянства, а это оказывает крайне скверное влияние на состояние дел в парторганизациях.

В 11-м пункте этого подробного письма писалось:

«Но было совершенно ясно, что зажим эпохи военного коммунизма должен уступить место более широкой и живой партийной общественности. Однако, тот режим, который в основном сложился уже до XII съезда, а после него получил окончательное закрепление и оформление, гораздо дальше от рабочей демократии, чем режим самых жёстких периодов военного коммунизма. Бюрократизация партийного аппарата достигла неслыханного развития применением методов секретарского отбора. Если в самые жестокие часы гражданской войны мы в партийных организациях, и даже в печати, спорили о привлечении спецов, о партизанской и регулярной армии, о дисциплине и пр. и пр., то теперь нет и в помине такого откровенного обмена мнений по вопросам, действительно волнующим партию.

Создался весьма широкий слой партийных работников, входящих в аппарат государства или партии, которые начисто отказываются от собственного партийного мнения, по крайней мере открыто высказываемого, как бы считая, что секретарская иерархия и есть тот аппарат, который создаёт партийное мнение и партийные решения. Под этим слоем воздерживающихся от собственного мнения пролегает широкий слой партийной массы, перед которой всякое решение предстоит уже в виде призыва или приказа. В этой основной толще партии чрезвычайно много недовольства, как совершенно законного, так и вызванного случайными причинами. Недовольство это не рассасывается путём открытого обмена мнений на партсобраниях и путём воздействия массы на организацию партии (избрание парткомов секретарей и пр.), а скапливается втайне и приводит затем к внутренним нарывам».