Юрий Кузовков - Глобализация и спираль истории. Книга 2

Китай получает больше всего выгод от участия в глобальной экономике, имея для этого все стартовые преимущества. У него очень высокая плотность населения, одна из самых высоких в мире. Подавляющая часть населения проживает либо вдоль побережья океана, либо вдоль незамерзающих судоходных рек, впадающих в океан. Климат – теплый, идеально подходит для размещения любых производств, не требуя слишком больших затрат ни на отопление, ни на обеспечение предприятий водой (в частности, опреснение), как, например, в ряде арабских государств. В сущности, те же самые преимущества участия в глобальной экономике имеет и ряд других стран Юго-Восточной и Восточной Азии, а также Индия. Поэтому маловероятно, что эти страны самостоятельно откажутся от глобализации и пойдут по пути регионального развития, если только их к этому не вынудят чрезвычайные обстоятельства или начавшийся развал глобальной экономики.

США получают слишком большие прибыли, в том числе от использования доллара в международных расчетах и финансах, чтобы отказаться от глобализации. Но по некоторым из основных факторов международной конкуренции (плотность населения) США сильно уступают Китаю и Индии, поэтому в перспективе им не выиграть в глобальной конкуренции – они обречены на проигрыш. Самая большая опасность состоит в нынешней роли доллара, которая создает у американцев иллюзию небывалого богатства и процветания. Эта та бомба замедленного действия, которую заложили под весь мир творцы нынешней глобализации. Когда по мере развития Великой депрессии и падения доллара американцы обнаружат, что они из самой богатой нации в мире превращаются в бедную нацию, будет шок и социальный взрыв. А поскольку, в отличие от европейцев, еще помнящих Вторую мировую войну, которая шла на их территории, у американцев нет такого опыта, они могут позволить втянуть себя в военные авантюры, о которых выше было сказано.

Что касается стран Европейского сообщества, то в последнее время здесь наметились тенденции к экономическому национализму. С учетом застарелых демографических проблем, возникших еще в предыдущую эпоху глобализации, продолжение нынешней глобализации чревато не только социально-экономическими проблемами, но и нарастанием в некоторых странах (Франция) цивилизационного конфликта, подобно тому, что было описано в главах I и VI применительно к Римской империи. Но все равно – отказ от активного участия в глобальной экономике чреват глубоким экономическим кризисом для всех этих стран, которые слишком сильно зависят от международной торговли. Поэтому переход на региональную модель развития возможен лишь как результат долговременной сознательной стратегии, принятой ведущими европейскими странами, под влиянием роста националистических настроений и социальных взрывов.

В определенной мере такой переход облегчен тем, что ЕС уже представляет собой некий пример региональной модели. Конечно, после последних расширений ЕС – до 27 стран-членов – встает вопрос о том, в какой мере ЕС все еще является региональной интеграцией, и не переросла ли она уже в глобальную. Ведь страны Восточной и Южной Европы, присоединившиеся к ЕС, очень сильно отличаются по всем своим экономическим и социальным показателям от Западной Европы, а объединение таких стран – это уже признак глобализации, а не региональной модели развития [103] По-видимому, для перехода к региональной модели развития нынешнему «большому ЕС» придется раздробиться на два или несколько «малых ЕС». .

Тем не менее, путь, уже пройденный странами ЕС в деле региональной интеграции, может способствовать тому, что они, в условиях социального и демографического кризиса и под давлением национальных движений, выработают стратегию постепенного свертывания глобализации и перехода полностью к модели регионального развития. В этом случае они, как Россия и другие страны, отказавшиеся от глобализации, могут выступить той стабилизирующей силой, которая позволит избежать мировой катастрофы.

Послесловие

Начиная работу над этой книгой, я ее не собирался писать как книгу о глобализации. Даже слова «глобализация» не было в первоначальном варианте ее названия, оно появилось когда значительная часть книги была уже написана. Мое отношение к глобализации раньше было таким же, как у большинства людей: как к неизбежному процессу, сопровождающемуся несколько неприятными социальными и культурными последствиями, но (как говорят) важному с точки зрения прогресса и экономического процветания. Я совершенно не предполагал, что в результате работы с историко-экономическим материалом и фактами мое представление о глобализации в корне изменится, и я стану антиглобалистом. Тем более что антиглобалисты ранее в моих глазах, так же как в глазах многих людей, представлялись чем-то средним между эксцентричными хулиганами (устраивающими погромы во всех городах, где собирается «большая восьмерка») и «зелеными», борющимися с неотвратимым процессом наступления цивилизации на природу. Иными словами, представлялись в качестве дон кихотов, сражающихся с ветряными мельницами. Но если «ветряные мельницы» и сами вскоре должны неизбежно рухнуть, то борьба с ними приобретает совсем другой смысл.