Глеб Бобров - Порванные души. Снайпер в Афгане

– Вот бляди, а?.. Коммуниста – и в сраку!

Перевязывать, конечно же, не стали. Потом выяснилось, что пуля даже не застряла в мягких тканях, а вывалилась там же, по дороге. Это послужило в дальнейшем темой для новых шуточек: «Надо же было так «вычислить» – мало того что в задницу, так еще и сувенира на память не оставили!»

Когда мы выскочили на главный хребет и прошли метров пятьсот, в наушниках радиостанции прозвучал хриплый властный голос:

– Ворон-3, берите выше. Вы бьете нам через голову!

Я передал этот приказ взводному, и мы, остановив шедшую чуть позади нас разведку, недоуменно уставились на буквально в пятидесяти метрах от нас прогнувшую хребет седловину. За этой седловиной вновь поднимался «наш» гребень, и там вдалеке уже мелькали шустрые фигурки, явно аллахеры. Слева же, в проеме, метрах в шестистах, был виден параллельный хребет, откуда и велся основной огонь. Били уже хорошо, весьма прицельно, так что наша группа была вынуждена идти не по самому гребню, а на два-три метра ниже – по скату правой стороны. Только перед самой седловиной, когда уже деваться было некуда, мы выставили пулеметы и стали понемножку дружно давить правоверных. Два десятка ПК – мало не покажется! И тут, здрасте – через голову! Тогда где же в таком случае ваши головы?!

Ничего не уяснив, мы дали запрос обозначить себя. Через пару секунд из-под земли, в каких-то тридцати-сорока метрах, вылетела осветительная ракета. Вокруг стояли человек пятьдесят, и, по-моему, у всех глаза на лоб полезли – вот так спецназ!

Более бездарной и безнадежной, более неприспособленной к обороне позиции не было в радиусе как минимум десяти километров. Взвод Морозова, вырыв пять окопов полного профиля и укрыв их маскировочными сетями, сидел посередине тридцатиметровой ямы, подпираемой с трех сторон господствующими высотами.

Им просто трижды повезло. У правоверных в этот раз под рукой не оказалось ни одного сраного минометишки – раз, просто не хватило времени, чтобы добить «спецов» до конца, это во-вторых. А в-третьих, духи зажали их ночью, и к рассвету разведчики успели вырыть глубокие норы.

Шок от увиденного был настолько силен, что все сразу замолчали, и даже пулеметчики, взявшиеся было за подавление огневых точек, уставились на офицеров. Звонарев ждал команды – руководил операцией командир разведроты. Он-то и нарушил тяжелое молчание.

Капитан взял у своего солдата переговорное устройство и вызвал Морозова. У того, кажется, был позывной Сова. Серега, незаметно поманив меня пальцем, показал жестом, чтобы я перевернул наушник – тоже интересно послушать. Ротный холодно распорядился:

– Филин на связи. Докладывай обстановку…

– У нас два трупа и раненых трое. Сами выйти не можем. Пройдите ниже нас, прикройте пулеметами и киньте несколько человек на помощь. Вытаскивать…

– Ну а сам как себя чувствуешь?

Старший лейтенант долго не отвечал, потом в наушнике прохрипело:

– Легкое ранение… в шею. Дойду сам.

– Здесь я решаю: кто как проходит и куда доходит… и как! Ты меня слышишь? Когда вас вытащат, я надеюсь увидеть три трупа. Ты меня понял?..

Ответа не последовало.

Звонарев подошел к старшим офицерам, минуты три они там вполголоса о чем-то переговорили, и Серега вернулся к нам. Увидев его подобревшее, почти ласковое лицо, Зуб внезапно скорчил такое умное выражение на своей морде, что полвзвода так и прыснуло. А Гриша, не обращая на смех никакого внимания и всем видом показывая, что ему, как всегда, досталась самая опасная и неблагодарная работа, полез с пулеметом наверх. Взводный не выдержал:

– И куда, сучара?!

– Як цэ, куды? Прыкрыватымо! А що?

– Ах ты, гадость такая, а! Ну, иди, чмо, иди… ладно… – и, повернувшись ко мне, начал: – Глебыч…

Дальше можно было и не продолжать. Я кивнул и молча стал стаскивать с себя разгрузку с магазинами, потом сунул винтовку своему подопечному Юре Ткаченко и показал головой Катаеву: «Пошли». Саня и сам знал, что ему делать.

Когда мы были готовы, Звонарев поставил задачу:

– Так, мужики. Вместе с разведкой «по звонку» кидаетесь в окопы. Твой, Бобер, вот тот, второй слева. Ты поаккуратней, там Мороз, понял? Он ранен. И еще двое; если что, они помогут. А ты, Санек, в последний, пятый. Туда смело, там два трупа. Возьмешь веревку… ну, ты знаешь. И лбами не стукнитесь вон с тем бабаем – с тобой идет. Ясно?!

Мы что-то буркнули в ответ, и он закончил:

– Все, удачи! И резво чтоб…

Спасибо огромное! А то мы забыли…