Поль Лавиолетт - Лёд и Огонь. История глобальных катастроф

А гипотезы — это предположения в значительной мере умозрительные В них преобладает полет фантазии. Однако в системе научного знания и они должны опираться на более или менее твердую опору фактов.

То, что невозможно ни доказать, ни опровергнуть, не имеет отношения к науке. В такие идеи остается только верить или не верить. Все зависит от личных соображений, пристрастий. Это относится, в частности, к мифам.

Таковы, можно сказать, правила «научной игры». Почему — игры? Потому что в научном познании не исключается фантазия, вдохновение, стремление к красоте и гармонии. Но все это относится к науке лишь в той мере, в какой основывается на фактах, а не на выдумках.

В противном случае это либо философские рассуждения, уходящие в область абстрактных умствований, либо религиозная вера, основанная на убеждении, что все именно так, как свидетельствуют авторитетные личности или священные предания.

Опровергнуть религиозные убеждения научным методом невозможно уже потому, что науке чуждо понятие чуда, сверхъестественных явлений, а в большинстве религий это признается за истину. Вера в подобных случаях важнее доказательств.

За последние десятилетия в общественном мнении огромную роль стали играть предрассудки, суеверия. Словно произошел переворот и возродились мистика, спиритизм, оккультизм и магия, которые были в моде одно-два столетия назад. Науки о природе популярностью не пользуются. Они представляются скучным набором школьных истин или замысловатыми изысками специалистов.

— В середине XIX века Ф. М. Достоевский отметил: «Путаница и неопределенность теперешних понятий происходит по самой простейшей причине: отчасти оттого, что правильное изучение природы происходит весьма недавно (Декарт и Бэкон), и что мы еще собрали до крайности мало фактов, чтобы вывести из них хоть какие-нибудь заключения. А между тем торопимся делать эти заключения, повинуясь нашему закону развития. Выводить же окончательные результаты из теперешних фактов и успокаиваться на этом могут разве только самые ограниченные натуры, кто бы они ни были и как бы ни назывались».

Можно возразить: со времен Достоевского в науке накоплено огромное количество новых фактов! Да, это так. Но важно умело распорядиться этими сведениями, создать теории, не противоречащие фактам и здравому смыслу. Недопустимо выдавать за научные идеи философские рассуждения и религиозные утверждения.

И в то же время не следует торопиться с окончательными выводами, повторяя на разные лады одни и те же научные теории. Надо не только использовать знания, но и учитывать бездну нашего незнания природы и самих себя.

Обратимся непосредственно к данной работе П. Лавиолетта. Наиболее общий ее посыл: в древних преданиях заключены бесценные сокровища идей. С этим мнением трудно не согласиться. Однако надо ли принимать его безоговорочно?

В первой же главе «Загадка Сфинкса» автор обращается не к природе (обычно она подразумевается в этом образе), а к знакам Зодиака и к изображению Сфинкса на эзотерических картах тара Возможно, кому-то нравится такой метод познания, основанный на вере. Хотя, на мой взгляд, разгадывать таким способом суть микроволнового фонового излучения — занятие занятное, но к науке имеющее лишь косвенное отношение.

Представляется вполне возможным предположение автора: «Основным источником энергии для излучения с температурой 2,7 К является не просто взрыв, случившийся давным-давно во вселенной, а напротив, серия мощных взрывов, в настоящее время происходящих в разбросанных по всей вселенной галактиках, в том числе и в нашей». Но эта идея, имеющая научное обоснование, никакого отношения к оккультизму не имеет.

Странное утверждение Лавиолетта: «Хотя Коперник и доказал в 1543 году, что в центре Солнечной системы находится Солнце, а не Земля, неверное представление о том, что Солнце является центром Вселенной, не было опровергнуто вплоть до 1917 года В тот год Харлоу Шапли установил, что Солнце — это всего лишь одна из множества звезд, двигающихся по орбите вокруг некой центральной точки, отстоящей от Земли на тысячи световых лет».

При всем уважении к выдающемуся американскому астроному Харлоу Шепли (так принято было у нас писать его фамилию), надо отметить, что систему Коперника опроверг не он. Еще в XV веке другой Николай — Кребс, епископ Кузанский, утверждал, что центр мира везде, а окружность нигде. Вскоре после Коперника Джордано Бруно писал о множестве обитаемых миров, отвергая гелиоцентризм. X. Шепли был одним из тех, кто доказал существование множества галактик, предложив для видимой нами Вселенной термин Метагалактика.