Юрий Пантелеев - Морской фронт

Минеры предлагали немедленно протралить фарватер хотя бы до острова Гогланд, используя все мореходные тральщики, и затем протраленный фарватер обставить вешками. Это, конечно, было бы лучше всего. Но такая операция потребовала бы несколько суток. Куда же на это время укрыть десятки транспортов с людьми и имуществом? Наконец противник, обнаружив без всякого труда наш обвехованный фарватер, в первую же ночь мог вновь забросать его минами или переставить десяток наших тральных вешек, чтобы направить корабли прямо на мины. Охранять протраленный фарватер? Но где взять столько сторожевых кораблей?

Штурманы предлагали идти флоту значительно более южными курсами, вплотную к берегу. Считалось, что там меньше мин. Но южный берег в руках противника, он сможет подтянуть сюда всю свою артиллерию. Любой корабль, хотя бы временно потерявший ход, будет здесь безусловно расстрелян и потоплен.

Кроме того, южная часть залива в навигационном отношении более сложна для плавания глубокосидящих транспортов, здесь они будут лишены возможности свободно маневрировать при уклонении от авиационных бомб противника. К тому же этот путь значительно длиннее. Большие наши транспортные суда никогда по нему не ходили, и для их капитанов это совершенно новый, незнакомый маршрут.

Военный совет утвердил план перехода флота по генеральному фарватеру Финского залива, по тому пути, которым мы с начала войны провели между Таллином и Кронштадтом уже 223 конвоя.

Было много предложений логичных, теоретически правильных, но авторы их, к сожалению, витали в облаках. Так, рекомендовалось перед самым выходом флота нанести мощные удары с воздуха по всем вражеским аэродромам в Прибалтике и Финляндии, а также по базам фашистского флота в финских шхерах. Что же, дельная мысль. Но возникал вопрос: чем наносить флоту эти мощные удары, где взять ударную авиацию? Ведь в те дни комфлот авиацией не распоряжался. Более того, даже главком Северо-Западного направления не смог выделить десяток истребителей, чтобы прикрыть флот на переходе в светлое время суток. Ведь решалась судьба Ленинграда, и мы сами спешили к нему на помощь. Как бы нам ни было тяжело, но ни один самолет, ни одну пушку нельзя было отвлекать от обороны Ленинграда. Флоту оставалось, опираясь на свои силы, быстрее прорываться на восток. Такое решение и принял Военный совет.

Все транспортные и вспомогательные суда мы распределили на четыре конвоя. Каждый конвой имел свое непосредственное охранение и должен был идти строго за выделенными ему тральщиками. Боевые корабли находились в отряде главных сил, в отряде прикрытия и в арьергарде. Эти три отряда боевых кораблей тоже нуждались в тральщиках. Сколько же тральщиков требовалось для обеспечения перехода ста девяноста различных кораблей, в том числе семидесяти крупных транспортов (более шести тысяч тонн водоизмещением), по фарватеру шириной в три кабельтовых?

Все наши флотские наставления и несложные расчеты очень быстро ответили на этот вопрос: нужно не менее ста тральщиков! Мы же имели всего десять базовых и семнадцать тихоходных, немореходных тральщиков, то есть фактически одну четверть потребности! Количество же мин, поставленных фашистами, нам никто не мог сообщить, но по нашим расчетам оно достигало четырех тысяч. (К сожалению, наши расчеты в дальнейшем полностью подтвердились.)

Какова же была вероятность подрыва кораблей на минах при таком обеспечении? Этот вопрос, безусловно, вставал перед нами, но при виде пожаров и облаков дыма, застилавших небо, под грохот рвущихся в гавани снарядов мы не особенно старались заострять внимание на столь неприятных цифрах.

По мере готовности документов мы с начальником оперативного отдела внимательно их проверяли. Надо было как можно скорее доложить их на утверждение Военному совету, с тем чтобы после этого вручить выписки каждому командиру корабля и соединения. А время летело так быстро!..

Бои шли в дачном селении Козе, — это уже в районе командного пункта сухопутной обороны города, а в ночь на 27 августа фашисты прорвались в парк Кадриорг и к озеру Юлемистэ. Было очевидно, что противник пытается отрезать наши части от гаваней, сорвать погрузку на корабли.

Орудия наших кораблей били прямой наводкой, уничтожая наступающую вражескую пехоту и танки. Противник начал пристреливаться к крейсеру «Киров», и ему пришлось отойти еще мористее. Миноносцы стреляли только с ходу и тоже часто меняли район своего маневрирования.