Иван Ростунов - Русско-турецкая война 1877-1878 гг.

В добровольческом движении, как и в сборе пожертвований, решающую роль играли трудящиеся города и деревни. По словам князя В. П. Мещерского, чем ниже был общественный слой, тем сильнее проявлялось стремление вступить в ряды добровольцев [48] См. В. П. Мещерский. Мои воспоминания. Т. 2. Спб. 1898, стр. 281. . Царский агент, следивший за деятельностью Петербургского славянского комитета, сообщал, что комитет осаждается крестьянами, пришедшими на заработки в Петербург. «Конечно, — отмечал он, — большинство получают отказ, некоторые же с замечательной энергией добиваются исполнения своей заветной цели» [49] Освобождение Болгарии от турецкого ига, т. 1, стр. 380. .

Когда царю стали известны случаи отправки в Сербию крестьян в качестве добровольцев и формирования в некоторых городах так называемых народных дружин, отношение его к славянским комитетам изменилось. В августе 1876 г. обер-прокурор Синода граф Д. А. Толстой посетил «Славянский базар» и заявил Пороховщикову, что, по его мнению, которое разделяет и государь, добровольцы и вся эта «кутерьма» вызваны на свет «подспудными, противообщественными силами» [50] Накануне нашей последней войны. Переписка между Москвою и Белградом («Русский архив», 1897, № 5–8, стр. 282). . Царское правительство стало ограничивать деятельность славянских комитетов и предприняло ряд мер для ослабления народного движения помощи южным славянам. Было запрещено формирование народных дружин и манифестации при проводах добровольцев. Но добровольческое движение уже приняло массовый характер и не хотело умещаться в рамках официального курса.

Южные славяне с огромной благодарностью восприняли помощь России в их национально-освободительной борьбе. Но они хорошо понимали, что без прямой вооруженной поддержки со стороны русского народа им не одолеть такого сильного врага, каким была Османская империя. Поэтому все надежды на избавление от гнета иноземных захватчиков народы Балкан, особенно болгарский народ, связывали с приходом русской армии. Так, в обращении болгарских женщин к русским женщинам от 7 (19) ноября 1876 г. говорилось: «Милые русские сестры!.. Просим вас выразить нашу искренность и преданность русскому народу, на который мы смотрим, как на единственного нашего освободителя и избавителя; уверьте его с нашей стороны, что мы готовы принести и остальных сынов наших в жертву на поле битвы, если только русские батальоны явятся у пределов Болгарии» [51] Освобождение Болгарии от турецкого ига, т. 1, стр. 503–504. .

Русское правительство заявило о своей поддержке восставших славян, так как речь шла о традиционном влиянии России в странах Балканского полуострова. Но позиция правительства была двойственной, ибо оно испытывало страх перед активностью трудящихся масс, вызванной событиями на Балканах, и стремилось ее приглушить. В сентябре 1876 г. Д. А. Милютин отмечал в дневнике: «Ясно, что во всем этом деле движения волонтеров в Сербию сам государь действовал двойственно» [52] Дневник Д. Л. Милютина. Т. 2. М., 1949, стр. 86. . Народное движение в поддержку славян оказывало большое влияние на принятие царизмом решений в восточном вопросе. В придворных кругах господствовало убеждение, что двойственное отношение царя к событиям на Балканах и в стране может привести лишь к усилению революционных настроений. В октябре 1876 г. наследник престола Александр Александрович — в будущем Александр III — писал своему наставнику К. П. Победоносцеву, что если правительство не возьмет в свои руки движение помощи южным славянам, «то бог знает, что из этого выйдет и чем оно может кончиться» [53] К. П. Победоносцев и его корреспонденты. Письма и записки. Т. 1. Ч. 2. М. — Пг., 1923, стр. 1017. .

При дворе образовалась своего рода «партия действия» во главе с Александром Александровичем. К ней принадлежали К. П. Победоносцев, великий князь Константин Николаевич и императрица Мария Александровна. Они настаивали на войне с Турцией во имя освобождения братьев славян, считая, что это приведет к «единению царя с народом» и укрепит царизм в борьбе с растущим революционным движением.

За войну особенно ратовали панслависты. Осуждая колебания правительства, они требовали проведения более жесткого курса в отношении Османской империи, выступали с далеко идущими захватническими планами на Балканах. Лидер славянофилов И. С. Аксаков в речи в июне 1876 г. в Москве заявил: «Братья наши в Турции должны быть освобождены; сама Турция должна прекратить существование. Россия имеет право занять Константинополь, так как свобода проливов для нее — вопрос жизненной важности» [54] А. А. Гирс. Россия и Ближний Восток. Спб., 1906, стр. 181. .