Саад Шазли - Форсирование Суэцкого канала

Но в воздухе наши летчики могли полагаться только на свои навыки и умение и на то, что они могли выжать из своих машин; и, откровенно говоря, во время многочисленных стычек в воздухе после 1967 года они показали, что не могут соперничать с пилотами противника. Была ли причиной этому недостаточная подготовка летчиков или несовершенство их самолетов? Наши летчики всегда винили самолеты, советские советники винили наших пилотов. Я считал, что причина и в том, и в другом.

Во-первых, у нас было меньше военных летчиков, чем у нашего противника; а те, что были, имели гораздо меньше опыта. У большинства наших летчиков налет составлял менее 1 000 часов, в то время как у противника большинство летчиков налетало более 2 000 часов. Наши пилоты нуждались в интенсивных тренировках; при этом даже относительным новичкам приходилось выносить на своих плечах бремя ведения «войны на истощение». К 1970 году усталость летного состава привела к тому, что количество аварий во время тренировочных полетов выросло до угрожающих размеров. Мы снизили интенсивность тренировок. Но это только означало, что тренировки займут больше времени.

У противника было еще одно преимущество. Он выбирал место и время воздушного боя. Его самолеты проникали в наше воздушное пространство, а наши пилоты взлетали для перехвата. Мы знали, что противник подготовил около 50 экипажей — лучших из лучших — для участия в этих рейдах проникновения на нашу территорию. У них была заранее разработана тактика ведения боя. Наши летчики вылетали по графику дежурств. В отсутствие времени для согласования планов действий, они быстро взлетали и получали инструктаж во время набора высоты. (А наши авиадиспетчеры, как и служащие всех других служб, имели разные уровни квалификации: одни превосходный, другие откровенно слабый). Неудивительно, что иногда наши пилоты подвергались в воздухе неожиданному нападению или даже, что еще хуже, вовлекались в длительную гонку преследования, в результате чего у них не оставалось топлива для возвращения на базу. Часто наши пилоты клялись, что сбили один или более самолетов противника. Но до октября 1973 года почему-то эти самолеты никогда не падали на землю Египта.

Нельзя сказать, что наши пилоты совсем без оснований винили свои машины. Дело было не в нехватке самолетов: в 1971 году у нас было больше самолетов МИГ-21, чем пилотов, которые могли на них летать. Но их небольшая дальность полета и ограничение полезной нагрузки означали, что они могли нести меньше боевых средств и электроники. Самолеты противника были более совершенными, более поздние модели несли ракеты «воздух-воздух» и «воздух-земля» и были оснащены гораздо более современными электронными приборами. При всей своей отваге наши летчики сталкивались с неимоверными трудностями. Фактически оснащение ВВС противника опережало наше на десять лет.

Войска противовоздушной обороны:Эффективная противовоздушная оборона должна включать четыре неразрывно связанных элемента: (1) способность с расстояния обнаружить приближение нарушителей воздушного пространства и отслеживать их передвижение; (2) иметь перехватчики, превосходящие противника в дальности действия, скорости и маневренности; (3) сеть ЗРК и (4) электронное оборудование. Самолеты-нарушители несут приборы, подавляющие средства обнаружения обороняющейся стороны и мешающие использованию ее ЗРК и ракет «воздух-воздух». Противовоздушная оборона должна иметь средства радиоэлектронной борьбы.

Без любого из этих элементов противовоздушная оборона становится уязвимой. Но создание такой системы требует огромных затрат, как денежных, так и людских. Будучи начальником Генерального штаба, я обнаружил, что половина инженеров в Египте служили в войсках, причем большинство из них работали над нашими средствами противовоздушной обороны и ее электронными приборами, хотя вовсе не обязательно обслуживали это оборудование. После прибытия советских специалистов началось строительство новых стартовых площадок зенитных ракетных комплексов (ЗРК), как часть реорганизации войск противовоздушной обороны, и к 1970 году эта работа уже далеко продвинулась, но была завершена только в 1971 и 1972 годах.

Тем не менее, когда в середине 1971 года я проводил оценку наших возможностей, уровень нашей системы противовоздушной обороны уже был близок к требуемому. Русские обеспечивали функционирование примерно 30 процентов наших самолетов МИГ-21, 20 процентов ЗРК и большую часть электронных устройств. Тем временем мы использовали их помощь (и передышку от налетов, которую гарантировало их присутствие), чтобы восстановить наш корпус ПВО и провести обучение личного состава. И теперь у нас была более совершенная военная техника.