Себастьян Хаффнер - Под маской англичанина

В действительности Хаффнер не работал в области юстиции даже двух лет. Всё же оставление юстиции в 1936 году с тем, чтобы теперь целиком и полностью посвятить себя журналистике, не решило проблемы. Как можно заниматься журналистикой, не работая над фасадом нормальной, симпатичной Германии, которой в действительности вовсе не существовало более? Хаффнер снова встал перед неразрешимой проблемой.

Разумеется, он решил никогда не писать ничего такого, в чём позже могли бы его упрекнуть, ни единого слова. Разумеется, можно было, особенно в литературном приложении к газете, писать не на тему Гитлера. Следовало избегать всего, что пахло политикой. Таким образом, Хаффнер некоторое время занимался школами моды, так возникла, например, исправленная статья Раймунда Претцеля в журнале " Die Dame " ("Дама") — "На спине лошади". Пропагандистская империя Геббельса предлагала бесконечное множество ниш, в которых множество писателей, актёров, режиссеров и журналистов могли каким-то образом попытаться пережить эти времена. Это делалось прежде всего в мирные годы Третьего Рейха как раз для того, чтобы придать видимость нормальности. Хаффнер также попытался это сделать.

Возможность работать в издательстве Ульштайна на третьем этаже очень подошла Хаффнеру. Третий этаж: там делались газеты. Это означало также: большое поле деятельности вне политики. Здесь он попытался построить себе своего рода "промежуточное существование".

Следовало ли это пробовать? Эти годы принесли ему, когда он уже долгое время снова жил в Берлине и посредством своей книги "Заметки о Гитлере" стал весьма известен в Федеративной республике, острую полемику в " Die Zeit " (выпуск от 10 декабря 1979 года): "Всё-таки следует представлять себе, что происходило в то же самое время, в которое — спрятавшееся в этом времени неведение — Вольфганг Штаудте снимал бойкие фильмы — позже даже сыграл роль в фильме "Еврей Зюсс ( JudSüß )[15]", — Макс Бенсе сочинил введение к произведениям Керкегарда или издатели Штомпс и Ровольт в предвоенном Берлине встречались на Курфюрстендамм с Хорстом Ланге и Гюнтером Айхом под джазовую музыку. Карл фон Осецки был там уже избит до полусмерти. "Новелла живёт" — взывал в 1937 году Себастьян Хаффнер в журнале "Дама". Эрих Мюэзам был мёртв". Автор, тогдашний литературный шеф газеты "Die Zeit" Фриц Й.Раддац, писал далее: "Возможно, это фарисейски преувеличено. Однако я хотел бы постоянно спрашивать: пардон, как это собственно тогда было? Наверняка пили и шампанское, выходили из дому, флиртовали — никто ведь не может длительное время быть подавленным; пожалуй, устраивали вечеринки, имели элегантные дома. Однако там не хватало ведь пары коллег? Которые прежде были там?" Наверняка выходили из дома и флиртовали. Были ли на длительное время подавлены? Шампанское? Можно прочесть книгу Хаффнера как опередивший на сорок лет ответ на вопросы Раддаца.

Расовые законы Гитлера, с тех пор как они были приведены в действие — причем точно в тот месяц, когда умер отец Хаффнера — вмешались также и в совершенно частную жизнь Хаффнера. Он, который к этому времени ещё в течение дня в основном замещал адвоката, время от времени даже судью, например в палате бракоразводных процессов Берлинского земельного суда, неожиданно оказывался, когда он прибывал домой, в противозаконном положении. Абсурдная ситуация. В том, что противозаконные любовные отношения, в которых жили Хаффнер и его подруга, оставались незамеченными, заслуга прежде всего управляющего квартала в колонии художников в берлинском округе Вильмерсдорф. Он, хотя и был членом партии, очевидно не видел непосредственной угрозы от "осквернения расы" несколько необычной семьёй, проживавшей на Боннер Штрассе 1А, и не только закрывал оба глаза, но даже успокаивал подозрительных соседей тем, что "Фрау Ландри ведь лишь наполовину еврейка".

Хаффнер познакомился с Эрикой Хирш, бывшей почти на девять лет старше его, в 1934 году. Она жила со своим тогда четырехлетним сыном Петером в колонии художников на Брайтенбахплатц в юго-западном Берлине. Она узнала Хаффнера через своего мужа, Харальда Шмидта-Ландри, бывшего редактора "Фоссишен Цайтунг", с которым она была в разводе. Эрика Ландри происходила из ассимилировавшейся уже на протяжении многих поколений еврейской семьи, которая даже перешла в протестантскую веру. Её отец был кройцбергским фабрикантом.

Однако документы первой половины 19 века "выдали" нацистам их происхождение. В апреле 1933 года по этой причине Эрика Ландри потеряла своё место библиотекаря в высшей школе политики, что не смог предотвратить даже депутат рейхстага от Немецкой Демократической партии Теодор Хойсс, одновременно бывший её последним главой и начальником высшей школы, хотя он пытался сделать это по мере сил. Сопротивление, впрочем, пришло слишком поздно: Хойсс тоже голосовал 23 марта 1933 года за закон о предоставлении чрезвычайных полномочий Гитлеру.