Дмитрий Иловайский - Киевский период. Часть 1

Русь издавна вела торговые сношения с соседними народами, а в особенности с Греками. Сношения Киева с Царь-градом производились по Днепру и Черному морю. Кроме порогов, Руссы на Днепровском пути встречали еще препятствия от степных кочевников, которые нападали на их караваны в узких местах. А иногда бурные перевороты в Черноморских степях совсем прекращали сношения Киева с Царь-градом. Вероятно, одним из таких событий и было застигнуто в Царьграде помянутое посольство русского хакана к императору Феофилу.

Черноморская торговля снабжала Русь произведениями высоко развитой греческой промышленности и знакомила ее с обстановкой утонченной гражданственности, с обстановкой, которая всегда так обаятельно действует на свежие, еще необразованные народы, особенно отличающиеся восприимчивостью. Так Латинский мир действовал на Германцев, а Греческий на Славян. Торговые и другие сношения Русского народа с Греческим миром, а следовательно, и влияние последнего, начались с незапамятных времен на северных прибрежьях Понта, где были рассеяны богатые греческие колонии. Там, в числе других скифских народов, и Россолане обменивали рабов, скот и прочие сырые произведения на греческие изделия; а иногда добывали их разными услугами или просто грабежом. Могильные курганы князей и вообще знатных людей Россоланского племени, рассеянные в Приднепровье и Приазовье, обилуют греческими изделиями и служат наглядным памятником минувших сношений наших предков с Эллинским миром.

В том же IX веке Русь вела торговые сношения, помимо Греческого, с Латино-Германским и Западно-Славянским миром. По крайней мере от половины сего столетия имеем известие еврейского путешественника Ибрагима Ибна-Якуба, который говорит о приходе русских торговцев с товарами через польский Краков в чешскую Прагу. А дошедший до нас Рафельштетинский таможенный устав (начала X в.) сообщает о том, что в IX веке шла довольно оживленная торговля между Киевом и Регенсбургом и другими баварскими подунайскими городами; причем из Руси привозились преимущественно воск, рабы, лошади и меха. (Руссы называются в этом уставе Ругами.) Ведя торговлю с Греческим югом и Латинским западом, предприимчивая Русь одновременно торговала и с Мусульманским востоком. Так, к первой половине IX века относится известие арабского писателя Хордадбега о том, что русские купцы тогда на верблюдах привозили свои товары в Багдад, где их соплеменники Славянские невольники служили им переводчиками.

Но воинственная Русь, наряду с торговыми сношениями, время от времени ради добычи совершала нападения на соседей, как сухим путем, так и морем. По арабским свидетельствам, она делала тогда набеги на берега Каспийского моря; а чаще всего грабила берега Черноморские, судя по византийским известиям. От той же первой половины IX века имеем два сказания. По одному (из жития св. Георгия, епископа Амастридского), варвары из народа Рось напали на город Амастриду, на южном берегу Черного моря, и хотели ограбить гробницу святого; но были поражены расслаблением и немощью, от которых избавились только тогда, когда их князь или предводитель оказал почтение христианскому Богу и освободил пленников. По другому сказанию (из жития св. Стефана, архиепископа Сурожского), князь Руссов (именем Бравлин), опустошая восточные берега Тавриды, ворвался в город Сурож, или Сугдею, и принялся грабить драгоценную утварь в храме, где находилась гробница св. Стефана. Вдруг лицо, князя повернулось назад. Он выздоровел после того, как велел воротить храму все награбленное и принял крещение.

Наконец Русь с большими силами предприняла морской поход на самый Константинополь в 860 году; о чем будет речь впереди.

Конечно, не случайно произошло такое совпадение событий; не случайно почти в одно время Русь своими предприятиями больших размеров заставила говорить о себе Византию и мир Мусульманский, начиная с IX века. Дело в том, что к этому времени наши предки успели в значительной степени объединить свои силы, собрать свои ветви под властью одного княжеского рода, подчинить себе ближайших соседей и положить начало государственному быту на широком основании. Русь успела уже так укрепиться в собственной стране, что могла избыток своих сил обратить на внешние предприятия, и даже снаряжать флоты в количестве нескольких сот кораблей. Подобные морские предприятия сделались возможными, по всем признакам, именно после того, как Русь завладела берегами Киммерийского Боспора, т. е. утвердилась в Корчеве и Тмутаракани.