Геннадий Обатуров - Дороги ратные крутые

В армейскую жизнь я вошел легко. Занятия проходили напряженно и насыщенно, интерес к ним нарастал, так как теоретическая подготовка умело сочеталась с практическими действиями на технике, при оружии и в поле. В немалой степени это обусловливалось тем, что большинство преподавателей и лиц командного состава от командира батальона и выше имели боевой опыт.

В несложной роли курсанта, затем командира отделения пришлось быть недолго. Когда вернулся с первых курсантских каникул и представился командиру своей 1-й роты, то услышал неожиданное:

— Вам, товарищ Обатуров, надо представляться другому командиру.

Подумав, что командир роты получил новое назначение, возможно повышение, спросил:

— Товарищ капитан, вы уходите?

— Не я, а вы уходите, — прерывая вопрос, сказал он. — Приказом начальника училища вы назначены старшиной 7-й роты. Поздравляю и не сомневаюсь, что справитесь, хотя и жаль вас отпускать.

Старшинство на протяжении двух курсов позволило получить начальные командирские навыки. Будучи одновременно секретарем батальонной комсомольской организации, продолжил активную комсомольскую работу. Постоянное общение и работа под руководством партийных руководителей до армии и здесь, в училище, укрепили мысль — быть в партии. И в 1937-м году стал кандидатом в члены ВКП (б).

Наш третий курс был выпущен 1-го июня 1938-го года. И мы с Шавровым и Соловьевым были весьма рады тому, что попали в одну часть — в механизированный полк кавалерийской дивизии, переименованный затем в танковый. Каждого из восьмерых молодых лейтенантов, прибывших из двух танковых училищ, отдельно принял и определил на должности командир полка. После ряда вопросов, он в конце беседы со мной сказал:

— Опыт службы в роли старшины, диплом с отличием, спортсмен — это то, что нужно в учебном танковом эскадроне. Назначаетесь командиром взвода по подготовке командиров танков БТ-7.

Не встречая затруднений в проведении занятий с подчиненными, вскоре понял, что постановка обучения и воспитания в Орловском танковом училище были образцовыми. Не случайно уже через месяц оказались в учебном эскадроне мои товарищи Шавров и Соловьев и, таким образом, все взводы возглавили «орловцы».

Полк, как и дивизия в целом, жил и учился, находясь в повышенной боевой готовности. До неспокойной советско-манчжурской границы было всего 10 км.

Полк дал мне, молодому командиру: и первый опыт подготовки экипажей; и практику постановки огневой подготовки в масштабе полка, в роли инструктора огневого дела; и первые навыки штабной службы, в должности помощника начальника штаба полка по разведке. Но, пожалуй, наиболее существенную практику дал марш на расстояние около 500 км к району боев у озера Хасан в конце июля — начале августа того же, 1938-го года, завершенный, правда, к моменту изгнания с советской территории японских захватчиков.

Словом, хотя срок службы в полку был коротким, но поучительным.

В 1939-м году из полка было отобрано пять кандидатов для поступления на командный факультет академии механизации и моторизации РККА, в том числе лейтенанты Шавров, Соловьев и я, пользовавшиеся льготами. Все пять человек успешно прошли конкурсное «сито». И это в условиях, когда к конкурсу было допущено четыре человека на место!

В академии наряду с теоретической подготовкой немало внимания уделялось организации боя на местности. Много практических занятий и лабораторных работ проводилось по вооружению и стрельбе, вождению танков, их обслуживанию, по электро- и радиотехнике.

Случилось так, что с началом нашей учебы разразилась война в Европе, ставшая впоследствии второй мировой. Вполне понятно, что в процессе учебы определенное место занял анализ действий гитлеровских войск, особенно танковых, сравнение их организационной структуры со структурой наших танковых войск.

Вспоминается один из острых споров на семинаре в нашей учебной группе в 1940-м году, в ходе которого три слушателя, в том числе и я, выступали с рефератами.

— Как видите, немецкие танковые соединения действуют так, как это делали наши мехкорпуса на маневрах 1935-1936-го годов, — говорили одни. — Разработанная нами тактика танковых войск оказалась эффективной, ее успешно применяют немцы, а мы ликвидировали мехкорпуса. Чем развивать оперативный простор?

— Бои в Испании и советско-финляндская война убеждают, что танковые части надо иметь в стрелковых дивизиях, а для развития успеха достаточно танковых бригад, что мы сейчас и имеем, — возражал «испанец» майор Глушков.