Геннадий Обатуров - Дороги ратные крутые

Война! Невидимой гранью она разделила жизнь на два периода. Один, до 22-го июня, осознавался как радость творчества, созидания. Другой, с этого рокового дня, главенствовал в сознании как большая общенародная беда. И то, что было до него, отступило, воспринималось уже как прошлое, с которым настоящее и будущее по сложности и ответственности несоизмеримы…

23-го июля состоялся выпуск. И как бы не омрачала сознание война, все же ощущалась некоторая торжественность и радость. Радость и за себя и за тех, с кем сдружился. Это были старшие лейтенанты Михаил Пискунов, Борис Соловьев, Иван Шавров, Борис Шумилов.

И благодарили наших преподавателей и воспитателей, особенно своего тактического руководителя полковника Лямцева. Анатолий Семенович остался в памяти подлинным учителем. Мы между собой так его и называли: «учитель сказал», «учитель считает», «учитель советует». Его рекомендации и указания были для нас непреложны. Он имел опыт двух войн и прошел службу на командных и штабных должностях до механизированной бригады включительно. Конечно поздравляли и друг друга.

— С окончанием, друзья! — восклицал Борис Соловьев.

— И с окончанием, и с достижением задуманного! — в свою очередь с радостью говорил Иван Шавров.

Он напоминал эпизод из 1937-го года, во время учебы в Орловском бронетанковом училище, где мы были в одной курсантской роте: они — помощниками командиров взводов, а я — старшиной.

Вышедший тогда один из приказов Наркома обороны предоставлял лицам, окончившим училища с отличием, право выбора места службы и поступления в академии через год. Мы тогда договорились именно так окончить училище и получить право на указанные льготы. Первую мы использовали, выбрав местом службы Дальний Восток, затем воспользовались и второй, поступив через год с небольшим в академию.

Запомнились слова, с которыми к нам обратился после вручения дипломов начальник факультета генерал-майор танковых войск В. Н. Кашуба.

— Напутствия и советы не люблю. Лишь пара пожеланий. Осознайте, что вы уже не слушатели и завтра поведете людей в бой. Умело ввести подчиненных в первый бой, с малой кровью — значит заиметь боеспособный воинский коллектив. Это — искусство, особых рецептов не знаю, но думать об этом надо сегодня. Далее, чтоб не оробеть, быть уверенным в себе, оглянитесь на себя: вы уже не те, что были в начале учебы. Без веры в себя нет самостоятельности и твердости.

Много раз мы слушали его за восемь месяцев командования факультетом. Суровый и жесткий, строго-требовательный во всем, Владимир Нестерович, пожалуй, впервые предстал перед нами душевным, простым и непринужденным. Герой Советского Союза, командир танковой бригады во время советско-финляндской войны, известный в танковых войсках своей храбростью, лишившийся ноги в результате тяжелого ранения, он был для нас олицетворением командирской доблести.

Как-то само собой и я стал сравнивать свои знания теперешние и 1939-го года, и мысль воедино связала события шестилетней службы, о которой к месту будет сжато сказать…

Желание стать кадровым военным созрело в 1935-м году, во время работы в городе Кирове. В то время в печати и по радио широко велась агитация, призывавшая молодежь поступать в военные училища, на что она активно откликалась.

Проводил эту работу и наш комитет комсомола. Первоначальный интерес к профессии командира Красной Армии вскоре перерос в мечту. И в октябре 1935-го года добровольно, по конкурсу я поступил в Орловское бронетанковое училище.

Первой поздравила меня жена. Вскоре по приезде в Киров я познакомился с Лизой Камкиной, комсомолкой, работавшей в одной со мной организации. Выросшая в многодетной рабочей семье, в десятилетнем возрасте потерявшая мать, она с четырнадцати лет начала самостоятельную трудовую жизнь. Влекли меня к ней и ее взрослость не по годам и не всегда встречающаяся у девушек доброта, переросшие вскоре в глубокое чувство. В начале 1935-го года мы стали супругами и с тех пор вместе шагаем по жизни шестьдесят лет.

Когда я сообщил брату о своем решении пойти в училище, то он спросил:

— А в какое училище принимают с семилеткой?

— В пехотное, Ваня.

— Вот в такое училище я и пойду, ведь через месяц мне семнадцать лет. Да и на что я без тебя буду жить?

— Насчет жизни ты прав: на твою стипендию не проживешь. Но курсант должен быть уже взрослым мужчиной, сумеешь ли ты стать таким?

— Конечно сумею.

И одновременно со мной он поступил в Рязанское пехотное училище.