Александр Бальхаус - Любовь и секс в Средние века

Если же несчастная проявляет стойкость и упорствует в отрицании своей вины, инквизиторы переходят к пыткам, которые отличаются изощренной жестокостью, — создается впечатление, что орудия этих истязаний изобретены людьми с больной фантазией. Если и эти мучения не выжмут признания, женщине устраивают пресловутое испытание водой: нагую, со связанными руками и ногами, ее бросают в воду. Если она идет ко дну, скорее всего, погибнет, захлебнувшись, если же всплывет на поверхность, тем самым она предоставит судьям очевидное доказательство, что она ведьма, и ее отправят на костер. Даже если она уцелеет, пробыв некоторое время на дне, ее ни в коем случае не отпустят, а вернут в тюрьму и будут искать на теле дьявольский знак. Любой бородавки или родимого пятнышка достаточно, чтобы изобличить ее как ведьму. А в конце мучительного, исполненного страданий пути такую женщину всегда ждет костер.

Пособием для пыточных дел мастеров и палачей становится составленный в 1487 году Генрихом Инсисторисом и Якобом Шпренгером трактат «Молот ведьм». Он служит как духовным, так и мирским судьям в качестве руководства, санкционирующего исполнение любой садистской прихоти. Шабаш ведьм, любовная связь с дьяволом и добрая тысяча других приписываемых ведьмам злодеяний детально разбираются здесь и возносятся до статуса неопровержимой истины.

«Молот ведьм», порождение самых безумных представлений, основывается — в полном соответствии с ожиданиями — на презрительном отношении церкови к женщине. Инсисторис и Шпренгер провозглашают: «Разве женщина что-либо иное, как враг дружбы, неизбежное наказание, необходимое зло, естественное искушение, вожделенное несчастье, домашняя опасность, приятная поруха, изъян природы, подмалеванный красивой краской? Если отпустить ее является грехом и приходится оставить ее при себе, то по необходимости надо ожидать муку. Ведь отпуская ее, мы начинаем прелюбодеять, а оставляя ее, имеем ежедневные столкновения с нею… Женщины рассуждают и иначе понимают духовное, чем мужчины… Ведь женщина более алчет плотских наслаждений, чем мужчина, что видно из всей той плотской скверны, которой женщины предаются. Уже при сотворении первой женщины эти ее недостатки были указаны тем, что она была взята из кривого ребра, а именно — из грудного ребра, которое как бы отклоняется от мужчины» [73] Пер. с лат. Н. Цветкова. .

Далее эта книга, а после нее и многие другие, во всех подробностях описывают, как совершаются сексуальные сношения с дьяволом. Неудивительно, что обвиненные в колдовстве женщины, желая покончить с пытками, описывают акт точно так, как ожидали судьи и палачи, ибо источник в конце концов у всех под рукой. Все это — копание в грязи, отвратительная порнография, лишь слегка прикрытая религией. Для нас сейчас непостижимо, что не только знаменитейшие богословы, но и крупнейшие ученые, знатоки права и даже художники — такие, как Альбрехт Дюрер и Ганс Бальдунг Грин [74] Ханс Бальдунг Грин (1480–1485) — выдающийся художник верхнегерманской школы, живописец, гравер и рисовальщик. Считается самым талантливым учеником Дюрера. , — клянутся на «Молоте ведьм» как на Евангелии. Такие личности, как Лютер, Меланхтон [75] Филипп Меланхтон (1497–1560) — немецкий протестантский богослов и педагог, сподвижник Лютера. или Парацельс, также заражаются идеями одной из пагубнейших книг, когда-либо написанных людьми, и считают преследование и сожжение ведьм богоугодным делом.

Конец процессам над ведьмами положили отнюдь не реформаторы церкви. Будь на то их воля, костры горели бы и по сей день. Сопротивление, стойкое и длительное, шло со стороны католиков, начавшись в ордене иезуитов: Адам Таннер, Пауль Лайман и Фридрих фон Шпее бесстрашно борются с дьявольским безумием. Бальтазар Беккер и Христиан Томазиус наносят ему решающий удар.

Однако потребовался еще век эпохи Просвещения, чтобы устранить прочно укоренившиеся предрассудки. В 1775 году в Кемптене идет процесс над Анной Марией Швегелин, последней немецкой ведьмой. Ей задают около трех сотен вопросов, которые почти без исключения касаются ее сексуальных отношений с дьяволом. И семь лет спустя в швейцарском кантоне Гларус снова тащат на эшафот ведьму, Анну Гельдин. Сомнительно, чтобы на этом и впрямь рассеялось безумие народного суеверия, но впредь ему хотя бы препятствуют государственные и церковные власти.