Сью Блэк - Всё, что осталось [Записки патологоанатома и судебного антрополога]

Полностью сосредоточившись на строительстве и обустройстве морга, мы с удивлением узнали о неожиданном побочном эффекте нашей кампании. Вив, наша менеджер по работе с завещателями, после одного из мероприятий пожаловалась, что каждый раз, когда мы где-то участвуем, начинается целый шквал звонков от людей, которые, до того как услышать о «Миллионе для морга», даже не знали, что кафедрам анатомии до сих пор требуются трупы для учебных и исследовательских целей. Они спешили подписать завещательные формы — и не только в Данди, но и в других медицинских колледжах по всей стране.

Мы никогда не рассматривали свою кампанию как призыв рекрутов в анатомические театры, однако были рады такому ее побочному воздействию. Сбор средств давно завершился, а интерес к нам не угасает. Теперь в год мы принимаем тела более ста завещателей, обычно из Данди и Тейсайда, а это означает, что люди нам доверяют.

Мы не просили ничего, кроме небольших пожертвований, чтобы построить новый морг, но, возможно, мы могли говорить более откровенно. Почему мы вечно считаем, что с людьми не стоит беседовать о смерти и что они сами этого не захотят? Все, кто нам звонили, были рады возможности обсудить смерть без экивоков и рассмотреть третий вариант, помимо похорон или кремации, решая, что случится с их останками после кончины. Они нисколько не противились таким разговорам, задавали прямые вопросы и получали прямые ответы.

Одна очаровательная дама, решившая передать свое тело Университету Данди, позвонила из Брайтона, на южном побережье Англии. Вив, как того требует профессиональный этикет, справедливо указала ей на то, что есть и другие медицинские факультеты, расположенные куда ближе к ее месту жительства, чем наш. Конечно, мы с радостью примем ее дар, но расходы на перевозку придется тоже включить в завещание. Дама сказала, что ее это не смущает. Она не хочет в местную медицинскую школу, потому что мечтает стать не простым трупом, а настоящим «произведением искусства» — то есть хочет, чтобы ее «тилифицировали». Вальтер, скончавшийся в 2012 году, и потому не заставший открытия нашего нового морга, наверняка был бы польщен и очень бы развеселился, узнав, что превратился в глагол.

На одном из благотворительных ужинов с участием авторов детективов мы познакомились с одной очень расстроенной дамой. Она была смертельно больна и хотела завещать свое тело науке, но ее муж был категорически против. Она не собиралась его расстраивать, но желала, чтобы он уважал ее решение и обещал его соблюсти. В ходе нашей долгой беседы стало ясно, что именно сопротивление мужа расстраивает ее больше всего. Он, по вполне понятным причинам, боялся, что в анатомическом театре с трупами проделывают всякие непочтительные вещи, и чувствовал свою ответственность за ее честь и достоинство в смерти. Она спросила, не соглашусь ли я ей написать и изложить на бумаге, что мы делаем и зачем, в надежде, что такое письмо немного понизит градус их с мужем дискуссий.

Письмо отняло много времени и далось мне нелегко, но ответ стал для меня лучшей наградой. Женщина написала, что ее муж «теперь все уяснил» и, хотя по-прежнему «не одобрял» этот поступок, согласился с ее решением. Оставалось лишь надеяться, что он действительно его исполнил, что ее тело какое-то время послужило в анатомическом театре где-то в центральной полосе Шотландии и что ее мужу послужил утешением тот факт, что знания, полученные с ее помощью новым поколением студентов, будут служить больным и умирающим дольше, чем она могла вообразить.

Будь то доноры из Данди, чьи тела поступают к нам, или люди, которых мы направляем в другие анатомические театры с их завещаниями, это большая честь и привилегия — помогать им в осуществлении планов на «после смерти». Неважно, кем они работают и как живут, в бедности или богатстве, какой у них рост и вес, изуродует их болезнь или они умрут при полном параде, с прической и маникюром, случится это преждевременно, в молодости, или в преклонных годах — всех их объединяет желание сделать так, чтобы их останки послужили науке и образованию.

Мы, будучи дипломированными специалистами по анатомии, считаем своим долгом говорить от их лица, отстаивать принципы, которых они придерживались, и не допускать посягательств на их достоинство. К счастью, давно канули в прошлое «черные» комедии, в которых трупы заталкивали в такси, прислоняли к стенам, подбрасывали отрезанные пальцы кому-нибудь в тарелку или отдавали на растерзание недоученным студентам-медикам. Я не допускаю неуважительного поведения в моей секционной — это может подтвердить и государственный инспектор в области анатомической науки. Нарушение Анатомического Акта влечет за собой уголовное преследование. И это справедливо, с учетом того, насколько завещатели доверяют нам и нашим студентам.