Рейнхард фон Шеер - Германский флот в Первую мировую войну [изд. Вече (2011 г.)]

На следующий день я явился с докладом к кайзеру, знавшему уже о ходе заседания со слов генерала Людендорфа. Веря в то, что правительство не изменит своего решения, принятого 17 октября, генерал Людендорф возвратился в главную квартиру. Я считал необходимым договориться с кайзером о характере действий флота на случай, если нам по каким-либо причинам придется все же приостановить на время или вовсе прекратить подводную войну. Если же военные действия на суше будут продолжаться, то флот не имел права оставаться безучастным зрителем, а наоборот — должен был пытаться сделать все возможное, чтобы облегчить положение армии. Кайзер согласился со мной, что в этом случае следует предоставить флоту свободу действий.

Меня удивило замечание, сделанное в конце доклада представителем министерства иностранных дел, советником посольства фон Грюнау. Он задал вопрос сопровождавшему меня начальнику моего штаба фон Леветцову о том, нельзя ли в ответной ноте высказаться в том смысле, что в дальнейшем подводная война будет вестись на основе призового права. Судя по этому, министерство иностранных дел не имело намерения добиться заключения перемирия в обмен на прекращение подводной войны, поэтому я решил оставаться в Берлине, чтобы убедиться в том, что текст ответной ноты соответствовал принятому 17 октября решению.

19 октября в военном кабинете состоялось обсуждение проекта ответной ноты, составленного статс-секретарем по иностранным делам доктором Зольфом. В противоречии с тем, о чем было условлено 17 октября, в текст была включена следующая фраза:

«Подводная война будет вестись на основе призового права с обеспечением жизни лиц, не имеющих военного звания» .

Вице-канцлер фон Пайер самым решительным образом возражал против этого проекта, как показателя полной сдачи и признания наших прежних действий противозаконными. Нельзя отказываться от подводной войны, говорил он, и флот не должен прекращать войны раньше армии. К тому же и весь тон ноты не соответствовал существовавшему в стране настроению. В том же смысле высказались статс-секретари Гребер и Эрцбергер.

Я предложил иную формулировку, при которой подводная война могла быть принесена в жертву только в обмен на перемирие.

«Германское правительство заявляет о своем согласии очистить занятые районы. Далее оно заявляет о готовности одновременно прекратить подводную войну. При этом оно исходит из предположения, что детали этих предварительных мероприятий и условия перемирия будут определены и обсуждены военными экспертами» .

Большинство представителей правительства присоединилось к точке зрения, которой придерживались вице-канцлер фон Пайер и я. Статс-секретарю Зольфу было предложено подготовить к дневному заседанию новый проект, составленный в этом духе.

Перед началом заседания было выслушано мнение приглашенных для этого послов — графа Вольфа Меттерниха, графа фон Брокдорф-Ранцау и доктора Розена, причем представители флота вначале не присутствовали на этом совещании. Заявления, сделанные послами, очень скоро заставили военный кабинет совершенно изменить свое прежнее мнение. Речь теперь шла о том, чтобы пожертвовать подводной войной без всякой компенсации. В новом проекте ноты толковалось о безоговорочном намерении щадить пассажирские пароходы.

Я еще раз высказал серьезное опасение по поводу этой слишком поспешной уступчивости, которая позволит Вильсону затягивать переговоры, и в то время как подводные лодки вынуждены будут бездействовать, нажим на армию будет продолжаться. Вместе с тем мы признаемся, что до сих пор действовали неправильно, и освободим в Англии сотни тысяч людей, которых до сих пор удерживала подводная война. Однако мне не удалось отстоять мою точку зрения. Переданное государственному канцлеру по телеграфу категорическое заявление высшего военного командования о том, что оно ни в коем случае не может согласиться на отказ от подводной войны ради надежды на заключение перемирия, — также не могло ничего изменить в решении кабинета. Создалось мнение, сводившееся к тому, что кабинет не может взять на себя ответственность перед германским народом за разрыв переговоров с Вильсоном, между тем этот разрыв будет неизбежным следствием нашего отказа пойти на требуемые Вильсоном безоговорочные уступки.

Принятая на вечернем заседании окончательная редакция ноты содержала теперь следующее:

«Чтобы устранить все, что может помешать делу мира, всем командирам подводных лодок, по собственному побуждению германского правительства, категорически запрещено торпедировать пассажирские суда» .