Виталий Ларичев: Колыбель предков

Счастливые находки, однако, не ограничивались стоянкой, где располагалось стойбище зинджантропа. История нового, еще более удивительного открытия, последствия которого трудно предугадать, началась со случайности. Несколько недель назад Джонатан, двадцатилетний сын Луиса, специализирующийся по изучению змей, бродил по дну каньона невдалеке от раскопа. Осматривая обнажения, расположенные ниже по уровню залегания, чем слой с культурными остатками зинджантропа, он удивился, когда в эрозионном углублении — пещерке, протянувшейся в стенке ущелья футов на сорок, обнаружил челюсть неведомого ему животного. Не меньшее недоумение вызвала эта находка в лагере — Лики определил, что челюсть принадлежала саблезубому тигру. Среди десятков тысяч костей, собранных в Олдовэе, никогда не встречались остатки скелета саблезубого тигра. Более того, на всей территории Восточной Африки их тоже никогда не находили. Неудивительно поэтому, что в первый же удобный для разведок момент Мэри и Луис направились посмотреть слой, из которого Джонатан извлек челюсть, надеясь найти новые части скелета. Местонахождение, названное Н. Н., находилось всего в 227 метрах от стоянки зинджа, но поскольку уровень залегания горизонта с костями располагался ниже, то этот пункт был древнее на несколько сотен тысячелетий и уже поэтому вызывал особый интерес.

Лики предполагал найти здесь все что угодно, но не то, что сразу же заметили зоркие глаза Мэри. «Примат!»— воскликнула она и подняла небольшую кость. Луис осмотрел находку и согласился с супругой — действительно, эта кость могла принадлежать скелету человека или обезьяны. Лики тут же распорядился копать контрольную траншею. Предварительные раскопки дали новые костные остатки, которые принадлежали гоминиду, а не антропоиду: из траншеи извлекли несколько миниатюрных обломков черепа, позвонок и фаланги пальцев. Рекорд древности продержался за зинджантропом всего год. Он был побит загадочным существом, воссоздать облик которого не представлялось возможным при самом богатом воображении — настолько фрагментарным оказались найденные остатки. Кто же он — непосредственный предок зинджантропа или иная гоминидная ветвь, представитель которой отличался более развитым интеллектом? Ответа на вопросы не последовало. Его предстояло искать в земле. Можно понять поэтому нетерпение Лики, мчавшегося в Олдовэй — ему хотелось поскорее осмотреть стопу, об открытии которой на местонахождении Н. Н. ему по радиотелефону сообщила Мэри.

В лагере, куда в тот же день прибыл Лики, только и велись разговоры о находке части скелета предшественника зинджантропа, который получил почетное имя презинджантропа. Луис с азартом принялся реконструировать тонкие кости левой стопы, усердно подбирая ее смыкающиеся друг с другом части. От ноги сохранилось пять костей пальцев, пять костей ступни, несколько разрушенная от эрозии пяточная кость и лодыжка. Строение нижней конечности отличалось примитивностью, и все же не оставалось сомнений, что нога не антропоидная, а человеческая. Не могло быть и речи, что она сходна с ногой гориллы. В то же время определенное различие в соединении пальцев и в форме костей ступни отличало ее от ступни современного человека. Затем в течение очередных нескольких дней последовали новые находки одна интереснее другой: ключица, фаланги пальцев руки, позвонок, кисть, зубы, голень, лобная и височная кости черепа… По позвонку Лики постарался представить объем грудной клетки презинджантропа и высказал убеждение, что она была обширной. Наибольшее волнение вызвало открытие бесспорно человеческих по особенностям костей ног и рук. Никогда еще в горизонтах такой глубочайшей древности не находили остатки конечностей.

Затем снова повезло Джонатану. Он все дни твердил, что рано или поздно обязательно откроет челюсть презинджантропа. Однажды утром к палаткам прибежал запыхавшийся помощник Джонатана и крикнул на весь лагерь: «Джонни нашел ее! Идите скорее!» Когда участники раскопок сбежались к пункту Н. Н., то увидели, что Джонатан завершает расчистку части челюсти с тринадцатью хорошо сохранившимися зубами, как раз в том месте, где оп грозил найти ее. Счастливчик ворчал недовольно — его огорчило, что челюсть разломана и к тому же сохранилась не полностью. Однако втайне он гордился находкой. Еще бы — во-первых, она помогла, наконец, установить возраст презинджантропа: судя по тому, что первые коренные оказались сильно изношенными, вторые только слегка, а третьи вообще еще не прорезались сквозь челюстную надкостницу, возраст этого существа приближался к 11–12 годам; во-вторых, зубы ребенка, не превосходившие по размерам гигантские зубы зинджантропа, в значительной мере отличались от них, больше напоминая человеческие (по форме и строению, но не размером — на участке челюсти, где размещались пять зубов презинджантропа, у человека могло бы поместиться шесть зубов!); в-третьих, именно челюсть и зубы позволили Лики прийти к сенсационному выводу о том, что, судя по деталям строения их, презинджантроп представляет иной, чем зинджантроп, тип древнейшего человека.