Е. Прудникова - Революция 1917-го в России — как серия заговоров

Стереотип генерирования харизматических сект и «отклоняющихся» церквей для смыслоразрушающих целей — классический английский почерк. Без непосредственного и целенаправленного участия британцев в Индии не возникла бы секта «ахмадийя», ставшая затем партией в Пакистане; не возродилась бы иерархия исмаилитов, к которым принадлежал первый президент Пакистана М. А. Джинна; не возникла бы бахаистская «церковь». Антисистемные (по Л. Н. Гумилеву) культы могут использоваться как для долговременного геополитического планирования (джайнизм в Индии), так и в режиме «прицельной» мобилизации, когда из уже созданной среды рекрутируется энергетически заряженная группа.

Спустя 70 лет одним из самых ярких и прогностически важных признаков Третьей смуты станут новые эксперименты с религиозным сознанием посредством сект, выдающих себя за наследие «катакомбной» — то есть как бы подлинной, неискаженной церкви — Богородичного центра, виссарионовцев, Белого Братства, «Церкви Апокалипсиса» Лазаря Каширского и прочих синтетических продуктов, производство которых стереотипно начинается с целенаправленного поиска и «раскрутки» аномальных личностей. Библия «нового евангелиста» Виссариона издана на британские средства в Казани. Выбор чувствительных точек на карте остается столь же изощренным, как и ранее. И этот эксперимент — явно не последний. Религиозные манипуляции на Кавказе не только внешне напоминают диверсии XIX века, но иногда являются их прямым воспроизведением. Пример тому — опубликованная беседа экс-посла Великобритании в СССР сэра Роберта. Брейтуэйта с соучредителем компании Far West LLC Антоном Суриковым, которому предлагалось повторить в Черкесии опыт Дэвида Уркварта.

Профессор Джорджтаунского университета Кэрол Квигли, а затем Линдон Ларуш, систематически изучавшие британскую политику, отмечали ее главной особенностью преемственность имперских стратегий, передающихся по наследству в аристократических родах. Доказательствами этой преемственности явились и Вторая мировая война, и Третья смута, и нынешний кризис Европы, вся тяжесть в разрешении которого ложится на Германию.

В свою очередь, сквозной особенностью самой британской геополитики они называли предельный цинизм, замешанный, во-первых, на аксиоме расового превосходства, во-вторых, на традициях торговых манипуляций, заимствованных у Венеции.

Переход статуса сверхдержавы, «владычицы морей» от Великобритании к США — результат не только переселения за океан наиболее активной части британского населения, но и переноса системообразующих мозговых центров — как в рамках параполитических структур, так и под эгидой элитной университетской системы, сложившейся в США еще до Декларации независимости. Однако окончательное усвоение британского стиля геополитического мышления и практики относится к периоду Второй мировой войны, когда а) финансовые структуры и олигархические семьи США получают максимальные прибыли, б) складывается разветвленная и специализированная разведывательная система, заимствующая британский опыт теневого самофинансирования, в) формируется самый многообразный и технически оснащенный в мире информационно-пропагандистский комплекс, включая все жанры киноискусства для всех вкусовых и возрастных аудиторий.

Осуществимость военно-политических задач, которые ставит перед собой имперское руководство, зависит от совокупности условий, к которым относятся: контроль государственного аппарата над частными интересами; экономическая самодостаточность страны, в том числе в военном производстве; образ власти в глазах общества, определяющий как устойчивость политической системы, так и нравы в ключевых сферах, на которые делается ставка (при военной экспансии — ВПК и армия).

Геополитический соперники, поставившие целью не допустить усиления империи, достигают успеха в срыве планов ее руководства, когда одновременно удается, во-первых, предотвратить нежелательный для нее альянс государств, а во-вторых, создать для империи внутренние препятствия для ее расцвета, а именно: навязать империи-оппоненту заведомо неорганичную для ее традиции политическую систему; активизировать протестный социальный потенциал, в том числе в армии; использовать прессу — как экономическими, так и идеологическими рычагами — для дискредитации главы государства; посеять раздор между разными группами истэблишмента, желательно — между группами, ориентированными на амбиции разных представителей монархической семьи; найти слабые места в настроениях духовного сословия и религиозных слоев интеллигенции.