Михаил Ростовцев - Общество и хозяйство в Римской империи. Том II

[6]В областях, не принадлежавших какому-либо городу, уклад жизни оставался деревенским. Крестьяне, трудившиеся на земле как наследные цезарские арендаторы, как свободные арендаторы сенаторских земель или как рабы, принадлежавшие храмам, или крепостные, являвшиеся «собственностью» анатолийских богов, жили в деревнях, в отдалении от городов, и городская культура и быт оставались для них совершенно чуждыми. Многие такие деревни заметно разрастались, увеличивалось их экономическое значение, и некоторым деревенским жителям даже удавалось разбогатеть; случалось также, что подобные изменения находили признание, и деревни получали статус городов и городскую конституцию. Но то были исключения. И на закате Римской империи, и при последующем турецком завоевании деревни Малой Азии были такими же, какими они дошли до наших дней: они представляли собой скопление крестьянских хижин с рыночной площадью, часовней, кабаком и административным зданием, где размещались местные власти и правительственные чиновники. [7]Наконец, в диких горах Киликии и Исаврии, в Тавре и Антитавре, на высокогорных плато Каппадокии и Армении жили пастушеские племена; они вели полукочевой образ жизни, мало заботясь о том, чтобы платить небольшую ежегодную дань, и грабя всех, кто только попадался им на пути.

Установить соотношение размеров территорий малоазийских городов и площадей внегородских земельных владений очень трудно, оно было различным в разных частях страны. На побережье территории, принадлежавшие городам, определенно имели большие размеры. Долины Герма и Меандра почти целиком были поделены между городами. Но чем дальше мы удаляемся от моря и больших рек, тем реже встречаются города. В ряде областей Киликии, в Каппадокии, Армении и Комма-гене города всегда были исключительными явлениями. Каппадокия была еще разделена на strategiai , во главе которых стояли шейхи или сатрапы. Но и на территории городов уклад жизни был деревенским. За пределами городов, в исчислявшихся сотнями крестьянских хозяйствах, рассеянных по стране, уклад жизни оставался древневосточным. Несмотря на значительное развитие крупных богатых городов, Малая Азия по-прежнему была страной деревень и крестьянского населения. [8]

Со времен Августа греческие города и наполовину греческое Боспорское царство на северном и восточном побережье Черного моря и в Крыму фактически являлись частью Римской империи. История политики и культуры этого региона в период ранней империи рассмотрена нами в другой работе. [9]В социальном и экономическом отношении в данном регионе можно выделить три области: территории греческих городов (в особенности Тир, Ольвия, Херсонес и города Черноморского побережья Кавказа), Боспорское царство, а также фракийские и иранские племена и государства, номинально подчиненные Боспорскому царству. Археологические данные позволяют предполагать, что территория Херсонеса была разделена на κλήροι, принадлежавшие гражданам и использовавшиеся в основном для виноградарства. [10]Ситуация в Тире и Ольвии, а также во многих наполовину греческих городах в устье Днепра и Буга была иной. Несмотря на отсутствие прямых указаний, мы можем предполагать, что плодородные земли возделывали здесь местные жители; они должны были платить натуральный оброк вооруженным землевладельцам, весной и летом покидавшим города и приезжавшим в деревни, чтобы надзирать за сельскохозяйственными работами. [11]

О социальных и экономических отношениях в Боспорском царстве нам известно несколько больше. [12]В него входили Керченский полуостров и часть Таманского полуострова — территория Пантикапея, Феодосии и нескольких мелких городов на западном берегу Керченского пролива, а также территория Фанагории и других городов Таманского полуострова. Эта плодородная, хотя и не слишком обширная область была защищена от набегов полукочевых племен Крыма и Тамани земляными валами со сторожевыми башнями и небольшими крепостями. Часть земель, находившихся под зашитой этих валов, принадлежала царю и жителям греческих городов, другая часть была собственностью храмов и жрецов. Земледелием и скотоводством, в особенности коневодством, занималось местное население, проживавшее в хижинах и пещерах и находившееся фактически в крепостном, если не рабском, положении. [13]Весной землевладельцы вместе со своими семьями покидали города и в сопровождении вооруженного эскорта, на тяжелых четырехколесных повозках и верхом приезжали в поля, разбивали там шатры и жили; надзирая за земледельческими работами и выпасом стад. По утрам они, при оружии и в сопровождении вооруженных слуг, выезжали в поля и возвращались в свои шатры лишь вечером. Если со сторожевой башни на валу доносили о приближении разбойников, все землевладельцы со своими приближенными и отрядом вооруженных крестьян поднимались на борьбу с врагами и, что само собой разумеется, старались отплатить им той же монетой, т. е. сами нападали на стада и поля своих соседей. Осенью землевладельцы возвращались в городские дома, увозя с собой собранный урожай зерновых. Скот, по всей вероятности, оставался в степях под особой охраной. [14]Зерно землевладельцы продавали торговцам, приезжавшим из Греции и Малой Азии. Большая часть урожая зерновых принадлежала царю, ибо уходила в уплату налогов и взноса в царскую государственную казну; царь был поистине крупнейшим землевладельцем и торговцем зерном в Боспорском царстве. Зерно доставляли на кораблях римскому войску, в основном в Понт, Каппадокию и Армению, а в качестве платы за него царь ежегодно получал субсидии от своего наместника в Вифинии. [15]

Читать дальше