Уильям Додд - Дневник посла Додда

Суббота, 8 июня. Лохнер показал мне копию секретной инструкции, разосланной в немецкие газеты, о необходимости примирения с теми евреями, которые, как предполагается, контролируют мировую кинопромышленность. Геббельс дал это разъяснение потому, что последние инструкции, направленные против евреев, были слишком суровы. Лохнер сказал, что не может переслать это сообщение по каналам Ассошиэйтед Пресс ввиду его особой секретности.

Четверг, 13 июня. Макмастер, глава немецких квакеров со времен мировой войны, зашел сегодня ко мне и рассказал о видном политзаключенном Карле Осецком 1, которого Джейн Адамс перед своей смертью выдвинула кандидатом на Нобелевскую премию мира. До прихода Гитлера к власти Осецкий издавал в Германии газету либерального толка, нечто вроде нашей «Нью рипаблик». Газета сразу же была конфискована и запрещена, а сам Осецкий в начале 1933 года заключен в тюрьму. С тех пор его держат в заключении и, если верить Макмастеру, часто избивают. Однако последние несколько месяцев его почему-то щадят. По мнению Макмастера, это превосходный человек, хотя, быть может, его деятельность не столь значительна, чтобы быть удостоенной Нобелевской премии. Как ни странно, я считаю, что было бы весьма разумно принять предложение мисс Адамс. Слово «мир» прозвучало бы с такой силой, что о нем говорили бы во всех странах не меньше месяца.

Другой подобный же заключенный, о котором дважды писал мне профессор Чарльз А. Берд, также все еще содержится в тюрьме, однако весьма вероятно, что его освободят. Тем не менее Макмастер считает, что ему не позволят выехать из страны – «он слишком много знает».

Этот Макмастер – необыкновенный человек. Он знает буквально всех высокопоставленных деятелей Германии; в 1919–1921 годах он распределил здесь среди голодающих на миллионы долларов продовольствия и видел столько хороших и дурных поступков со стороны немцев, что послушать его весьма полезно. Однако в последний свой приход ко мне он сказал: «Не звоните мне по телефону и не посылайте писем на бланках посольства». Поэтому, когда мне надо посоветоваться с ним, я посылаю нарочного с запиской.

Он – один из самых человечных и полезных людей в Берлине. С ним дружил Гинденбург, а бывший секретарь Гинденбурга – Мейсснер всегда рад видеть его и охотно докладывает его просьбы Гитлеру. Однако Макмастер никогда не ссылается на меня. Хотя экономическое положение Германии чревато многими опасностями, Макмастер полагает, что существующий режим продержится долго, если только Гитлер не умрет. Это полностью совпадает с моей точкой зрения; если Гитлер останется у власти еще лет пять, вероятно, будет война. Население Германии проходит усиленную военную подготовку, государственный долг страны непрерывно растет, как и государственный долг Италии; Польский коридор и Австрия в любое время могут подвергнуться агрессии.

Пятница, 14 июня. Меня уже несколько раз просили выступить перед членами Фонда Карла Шурца. Назначив свое выступление на сегодняшний вечер, я поехал в дом № 87 по Шадовштрассе, что в старом городе. Зал был переполнен. Я говорил о критическом положении, в котором очутился Линкольн в 1861 году, и старался показать, как началась Гражданская война. Вывод мой был таков: война редко разрешает какие-либо проблемы. Немцы, среди которых были и официальные лица, встретили мой доклад с большим сочувствием, и я решил, что их пугают военные планы Гитлера. Представители американской прессы попросили у меня текст выступления, и я немного побаиваюсь, что в Соединенных Штатах мои слова будут опубликованы в таком виде, что я попаду под огонь критики. Будущее покажет.

Суббота, 15 июня. Сегодня за чаем у нас было около двадцати гостей, из них самый интересный – сэр Эрик Фиппс. Он отвел меня в сторону и сказал:

– Мы в очень затруднительном, чтобы не сказать опасном, положении. Немцы настаивают на своем праве иметь флот, равный тридцати пяти процентам наших военно-морских сил, и вообще настроены воинственно. Два месяца назад я беседовал с Гитлером. Тогда он потребовал для себя флота, равного нашему. Я возразил, что немцам не нужно столько кораблей, поскольку у них такой ограниченный участок побережья. Он ответил: «Да, но мы должны держать военные корабли по всему Балтийскому морю». Позднее я спорил с ним, но он был неуступчив и даже груб.

Мы поговорили немного об англо-американских отношениях на Дальнем Востоке и сошлись на том, что сотрудничество двух наших стран – едва ли не единственное средство предотвратить мировую войну в ближайшие годы 2.