Уильям Додд - Дневник посла Додда

Рузвельт ответил:

– Относительно Дальнего Востока я с вами согласен и считаю, что мы должны предпринять в этом районе какие-то меры. Япония захватывает китайскую территорию и намерена продолжать захваты, чтобы утвердить свое господство над всей Азией, включая и Индию. Мы ассигновали миллиард долларов на строительство военных судов, но все они устареют в какие-нибудь десять лет.

– Что же касается совместной резолюции относительно вступления Соединенных Штатов в Лигу наций, – продолжал он, – то я не уверен, что общественное мнение сейчас благоприятствует этому, но я уже просил сенат одобрить наше вступление в Палату международного суда, а позднее постараюсь добиться санкции направить посла в Женеву.

Я согласился, что оба эти шага помогут полнее выяснить общественное мнение, но усомнился, как бы такая оттяжка не лишила смысла конечную цель. Я передал также Рузвельту слова барона фон Бюлова, одного из самых умных людей в министерстве иностранных дел, который по своему положению является вторым лицом в министерстве. Он сказал мне: «Мы немедленно вернемся в Лигу наций, как только Соединенные Штаты вступят в нее».

Во время нашей беседы мы затронули также много других вопросов: поговорили о воинственных устремлениях Германии, об агрессивности Италии, о страхе Англии перед новым кризисом и ее желании сотрудничать с Соединенными Штатами в международных делах.

Воскресенье, 30 декабря. Получена телеграмма, извещающая о смерти матери моей жены. Еще недавно мы так радовались тому, что смогли повидать ее в этот свой приезд, но теперь я чувствую, что наше посещение, присутствие нескольких ее детей в день Рождества и необходимость оказать всем нам гостеприимство ускорили ее конец. Она не перенесла забот и радости, которые доставила ей встреча с нами. Это была бескорыстная, добрая душа. Мэтти спешно уехала на похороны.

Среда, 16 января 1935 г. Сегодня днем я прибыл в Трентон, где меня встретил профессор Томас Дж. Уэртенбейкер. По дороге к нему домой мы заехали к Альберту Эйнштейну, выпили там чаю и поговорили о тревожных событиях в Берлине. На свою личную судьбу Эйнштейн не жаловался. Его уволили из Берлинского университета в 1933 году, а вся его собственность была конфискована. Несколько дней назад американские газеты опубликовали сообщение из Берлина о том, что конфискована также вся собственность дочери Эйнштейна – домик и небольшой участок земли в Потсдаме. Одна из его дочерей недавно умерла; часть имущества принадлежала ее мужу, другая часть – сестре, единственной из оставшихся в живых детей Эйнштейна. Теперь эти люди без всяких средств живут в Германии, где их отец считается крупнейшим ученым своего времени. Несмотря на такое ужасное обращение, Эйнштейн не сказал ни слова о гитлеровском режиме, которое можно было бы счесть антипатриотичным с точки зрения немцев.

Пообедав у Уэртенбейкеров, где в числе других гостей был Абрахам Флекснер, который с давних пор активно сотрудничает в Фонде Рокфеллера, я поехал в Принстонский университет, где прочел лекцию о Джордже Вашингтоне, уделив особое внимание внешней политике Соединенных Штатов. Мне кажется, я заставил слушателей вновь почувствовать неправильность точки зрения, господствующей в Соединенных Штатах с 1918 года. Разумеется, преподаватели американских университетов хотят, чтобы федеральное правительство всеми средствами помогло Лиге наций предотвратить войну.

Четверг, 17 января. В одиннадцать часов утра я вернулся в Нью-Йорк. Тотчас же один за другим последовали телефонные звонки: из нью-йоркского Национального банка, из концерна Сименса, из Ассоциации внешней политики. В четыре часа я повидался с представителями банка, а в половине пятого – с директором концерна Сименса.

Я был приглашен к полковнику Хаузу на завтрак. Он выглядит превосходно, хотя недавно сильно простудился и проболел целую неделю. Он много говорил о внешней политике: о необходимости вступления Соединенных Штатов в Лигу наций, о сотрудничестве с Англией на Дальнем Востоке, о мерах воздействия на Японию с целью пресечь ее захватнические действия в Китае. Я не уверен в том, что этот план удастся, но полковник сказал мне, что на завтра у него назначена встреча с японским послом. Я попросил полковника написать мне, если Япония выразит готовность сотрудничать с нами. Он обещал непременно сделать это.

Поговорив о позиции президента Рузвельта, мы согласились, что в отношении основной дилеммы, стоящей перед миром, он в целом придерживается тех же взглядов, что и мы, но опасается сильного сопротивления всякому своему прогрессивному шагу. Мне кажется, что такое сопротивление неизбежно вызовет всякая дальновидная и бескорыстная политика. Кроме того, ни одному президенту еще не удавалось сделать что-либо серьезное во второй срок своего пребывания на этом посту – исключение составляют разве только два мероприятия Вашингтона, которые он был вынужден провести, вызвав этим недовольство по всей стране. Рузвельт должен действовать в этом году или отказаться от попытки изменить что-либо в отношении Соединенных Штатов к обезумевшей Европе.