Андрей Худяков - В.Грабин и мастера пушечного дела

— Был, Петр Николаевич.

— Это правда, что он застал Трефилова спящим?

— Точно. Мы подошли к мастеру, он сидит за столом с закрытыми глазами, как заколдованный, и тихо посапывает. Илларион Аветович разбудил его…

— Такое с Трефиловым случилось впервые от переутомления. Он единственный мастер, у которого после нарезки четвертая труба получается годной. У других же только шестая с трудом проходит через контроль военной приемки. Что мне предпринять?…

— Не знаю, вы работали в Москве с Мирзахановым. Вам лучше знать, с какой стороны к нему подступить! Приказ директора — закон. Давайте подождем, возможно, остынет…

Перед концом рабочего дня поехал к Грабину в больницу. Врачи подозревают у него серьезное отравление. Уже сумерки. Василий Гаврилович со второго этажа сошел вниз в полутемную прихожую комнату. Говорил тихо, поблескивая воспаленными глазами:

— На работу я смогу выйти не раньше чем через две недели. Так мне сегодня сказал профессор.

Расспрашивал о ходе работ по изготовлению опытной 122-миллиметровой пушки Ф-25, образец которой нужно было как можно быстрее готовить к испытаниям.

Ф-22 для нас пройденный этап. В пушке многие узлы принципиально новые, в частности, лобовая коробка и верхний станок. Они открывают широкие возможности по сокращению сроков создания артиллерийских систем, повышению их качества и надежности.

Рассказал Василию Гавриловичу о знакомстве с новым директором. Он, слушая, улыбался и, молча покачав головой, заметил:

— Скверно поступил с человеком. Таких специалистов беречь надо. С кем греха не бывает. Ну, ор-ел!

Всю дорогу, пока добирался от Грабина домой, не мог отбиться от назойливой мысли: «Надо как-то помочь Трефилову. А вот как?»

Когда ложился спать, вспоминались слова директора. После ночи в цехе, на гребне утренней зори, он, прощаясь, сказал: «Заходите в любое время, если у меня нет кого-нибудь из наркомата. Я всегда готов обсудить с вами любой вопрос. Если нужна помощь, можете смело рассчитывать на меня».

Позвонил Горемыкину и сообщил, что я по делу Трефилова намерен сегодня же пойти к директору. К этому шагу Петр Николаевич отнесся скептически. Все же я позвонил Мирзаханову. Он назначил мне время — конец первой смены.

— Чем могу быть полезен редактору? — встретил меня вопросом Илларион Аветович.

— У меня, товарищ директор, родилась маленькая, но стоящая для газеты идея.

— Слушаю вас.

— Вчера в редакцию приходил товарищ Горемыкин. Его интересовал Трефилов и ваш приказ о его увольнении.

— Мои подчиненные ходят жаловаться в заводскую газету? Это интересно! Даже любопытно, черт возьми! Он должен прежде всего обратиться ко мне! Я наказал человека, но могу принять другое решение.

— Петр Николаевич, видимо, не решился вас беспокоить…

— Что же вы хотите от меня?

— Ваше, Илларион Аветович, согласие на выпуск специального номера газеты, посвященного Трефилову.

— Вот как? Не стахановцем ли вы решили показать его?

— Нет. Он будет выглядеть таким, какой он есть. Я подготовлю небольшую статью. «Час ночи». В ней покажу директора, далее столовую, спящего мастера, приказ об увольнении. В подборку поместим письмо, в котором Трефилов раскаивается в нарушении правил внутреннего распорядка на заводе, и ходатайство Горемыкина к директору о восстановлении мастера на работе. За вами приказ примерно такого содержания: принимая во внимание чистосердечное признание вины мастером и ходатайство начальника цеха, приказываю, в виде исключения, отменить увольнение с завода мастера Трефилова. Разрешаю выдать ему пропуск и выйти на работу с двухмесячным испытательным сроком.

— Согласен. Предварительно покажите весь материал мне.

Мирзаханов тут же снял трубку и позвонил:

— Петр Николаевич! Вызовите Трефилова на работу. О подробностях потом.

Номер газеты с подборкой материалов на коллектив завода произвел сильное и благоприятное впечатление.

Чрезвычайный съезд Союза ССР принял новую Конституцию. Съезд поручил ЦИК СССР разработать и утвердить положение о выборах Верховного Совета Союза ССР. Страна торжествует.

В нашей многотиражке в честь новой Конституции замелькали сообщения о рекордах. «Наш ответ на Сталинскую Конституцию» по поручению формовщиков пишет профгруппорг Быков. Бригада рабочих шестисоттонного пресса сообщает о высоких результатах при изготовлении деталей для одного из ленинградских предприятий. Насколько важен этот заказ? Совсем недавно в газете «За ударные темпы» было опубликовано специальное обращение к кузнецам секретаря Ленинградского обкома партии. Комсомолец Быков из первого механического цеха, курсант планерной школы при соседнем заводе имени Орджоникидзе, опубликовал предложение о создании летной школы на нашем заводе и призвал: «Молодежь — на самолеты!» Призыв был созвучен времени и отвечал настроению всего народа…