Яков Жигалин - Партизанские отряды занимали города

Нач. штаба Заб. фронта Голиков» [12] Копия донесения имеется в моем архиве. — Я. Ж . .

Действительно, в тылу и на флангах у Семенова было неблагополучно. П. А. Аносов в своих воспоминаниях (сборник «Партизаны», Чита, 1929, с. 56) пишет, что штаб 4-го района красных находился в Иле на реке Онон. Отряд состоял из рабочих Читы, Черновских копей и крестьян Усть-Илинской волости. Когда к ним на подкрепление подошли Омский интернациональный отряд и Ачинский отряд Красной гвардии, в мае они перешли в наступление и заняли Дулдургу, Усть-Илю, Могойтуй и Акту. Значит, прогнали банду генерала Шильникова и очистили почти весь район по реке Онон.

Особенно плохо обстояло дело у Семенова на правом фланге. Его попытки мобилизовать казаков 3-го и 4-го военных отделов потерпела полный крах. Отряд сотника Беломестнова, столкнувшись в поселке Шаракан Донинской станицы с красным Копунским отрядом, был вынужден отойти к железной дороге. В деревне Мулино копунцы разгромили семеновский отряд и захватили обоз, пулеметы, грузовую автомашину и лошадей.

В Мулино произошло объединение Копунского, Зоргольского и Газимурского отрядов.

Нерчинским красногвардейским отрядом совместно с Газимурским в селе Ключевском был истреблен семеновский отряд. Из 300 человек удалось спастись бегством только 16.

Разгром семеновцев на Ононе и Оловянной показал способность советского командования к проведению больших операций в сложных условиях, при явных преимуществах противника. Необходимо также учесть, что советские войска не имели возможности как следует отмобилизоваться и организационно оформиться в правильные боевые соединения. Они еще представляли собой разнородные по составу и численности отдельные отряды, в которых порою еще проявлялся дух «партизанщины» и анархизма.

С другой стороны, бой на Ононе показал, что противник оказался неспособным использовать свои преимущества. Наличие массы перебежчиков говорило о серьезном разложении в семеновских частях.

Разгром семеновцев на Ононе, по сути, предрешил бесславный конец семеновского выступления на данном этапе. После этого семеновцы быстро покатились к границе, не оказывая серьезного сопротивления.

2 июня советские войска почти без боя заняли станцию Бырка. Тогда Семенов пытался задержать красногвардейцев на станции Борзя. Подтянув силы, Лазо комбинированным ударом 9 июня выбил противника из Борзи, и семеновцы покатились дальше. На Борзе нами были захвачены большие запасы продовольствия и фуража [13] Сборник документов. — Чита: 1957. — с. 207. .

В то же время Копзоргаз с боем занял с. Соктуй (Милозан). Противник на этом участке отступил к Маньчжурии. Занятие Борзи сильно сужало территорию, занятую Семеновым, и давало возможность более тесной связи штаба Лазо с частями по фронту, в частности, с Копзоргазом.

Следующей за Борзей была станция Даурия. Учитывая наличие в Даурии военных казарм, Лазо ожидал встретить там упорное сопротивление противника. После тщательной подготовки наши войска 19 июня с боем взяли Даурию и, энергично преследуя врага, с ходу заняли станцию Шарасун и разъезд 84-й.

На станцию Шарасун к Лазо прибыла делегация китайского командования и просила не нарушать границу и, со своей стороны, обещала не пускать Семенова в Китай, а при самовольном переходе — разоружать. Китайцы сообщили, что ими занят железнодорожный разъезд 86-й, расположенный у самой границы на русской территории, чтобы не пустить Семенова за границу.

Лазо понимал, что задержать семеновцев на границе или разоружить их при переходе на китайскую территорию китайцы не могут; это зависит не от них, а от японцев, хозяйничавших тогда в Маньчжурии. Но делать было нечего, приходилось соблюдать дипломатическую вежливость.

Кулаки, попы и белогвардейцы активно помогали Семенову. Они вели агитацию в деревне против молодых и неокрепших Советов; скрыто, а иногда и явно, тормозили мобилизацию в советскую армию, подсыпали битое стекло в муку, из которой выпекался хлеб для фронта. А 19 июня в Чите белогвардейцы пытались выступить против Советов и вызвали беспорядки. Быстро принятыми мерами мятеж удалось ликвидировать в зародыше.

В конце июня советские войска пытались овладеть станцией Мациевская, но после упорного боя отступили в Шарасун. Семенов укрепился в Мациевской и готовился взять реванш за поражение в Борзе и Даурии.

Начальник штаба Русские в телеграмме от 15 июля сообщал: «13 июля рано утром Семенов начал наступление из Мациевской на станцию Даурия. В первый день все его силы были брошены на наш левый фланг, который не дрогнул от натиска противника. На другой день бой продолжался с такой же ожесточенностью, но все главные силы на сей раз противником были брошены на наш правый фланг. Несмотря на ураганный огонь наступающего противника, наши войска проявили большую стойкость и непоколебимость. Сегодня начал в сильной степени ослабевать наступательный пыл противника, оказалось, что вчера Семенов наступал с пьяными людьми. Он понес от нашего меткого огня и контратак сильные потери. Пулеметы работали, допустив к себе близко наступающие цепи. На нашей стороне за эти дни шесть убитых, несколько десятков раненых. Одна наша правофланговая батарея сегодня подбила два семеновских броневика, а остальные два заставляла держаться за разъездом 84-м. Пленные семеновцы передают, что Семенов перед наступлением отдал приказ во что бы то ни стало взять Даурию и развивать дальше наступление. Его наступательное движение было остановлено в первый день, инициатива перешла в наши руки. Семенов, воодушевляя свои банды чехословацкой помощью, рассказывал, что чехословаки уже заняли Читу и в скором подоспеют на помощь. Семенов со своим штабом сидит в Мациевской.