Яков Жигалин - Партизанские отряды занимали города

На общем собрании было решено послать письма в соседние поселки с призывом включиться в борьбу против атамана Семенова. В поселки Буринский и Средне-Борзинский я поехал сам и провел там собрание. В Буринском сразу же записалось несколько человек во главе с бывшим вахмистром 6-й сотни 2-го Читинского полка Губиным, с которым мы вместе провели всю войну 1914–1917 годов на Кавказском фронте.

В начале мая мы узнали, что отряд семеновцев появился в соседней Донинской станице. Решили перехватить инициативу и не дать семеновцам провести мобилизацию в станицах Донинской и Быркинской. Наш небольшой отряд выступил из Зоргола под плач провожавших матерей и жен. Так было положено начало славному походу Зоргольского красногвардейского отряда.

Прямой связи с Читой у нас не было. Мы не знали положения на семеновском фронте и не имели из Читы указаний и никаких оперативных задач. Но мы знали, что атаман Семенов — враг Советской власти, значит, надо его бить.

Вскоре нас догнали и влились в наш отряд человек 20 из Ново-Цурухайтуя во главе с фронтовиком Абрамом Федоровым и бывшим гимназистом А. Л. Пинигиным. Многие из них были вооружены трехлинейными винтовками, конфискованными на таможенной заставе. Настроение у нас поднялось. Значит, мы не одни!

На другое утро отряд прибыл в станицу Быркинскую. Здесь нас встретили радостно.

В Бырке наш отряд значительно пополнился. Кроме того, к нам прибывали небольшими группами и в одиночку казаки из других поселков.

Перед нами встал вопрос о снабжении отряда. До сих пор бойцы в основном питались еще продуктами, захваченными из дома, теперь же надо было думать о регулярном снабжении в походной обстановке около двухсот человек. Денег у нас не было. Ревкомам, организованным на местах, было поручено собирать продукты, в первую очередь от купцов, кулаков и зажиточных казаков.

В Бырке наш Зоргольский отряд получил первое боевое крещение. В начале мая Семеновский отряд Беломестнова повел наступление на Бырку. Мы быстро заняли боевую позицию по гребню горы. Наскоро вырыли окопы и приготовились к обороне. Подпустив противника шагов на 200, мы открыли огонь и сбили двух семеновцев. Артиллерия белых обстреливала село. Снаряды перелетали через наши окопы и рвались в селе.

Часть семеновцев пошла в обход нашего правого фланга. Учитывая превосходство белых в численности и вооружении, мы решили отвести отряд в село Талман-Борзю, а оттуда через Нижний Калгукан пойти на Доно, чтобы ударить по семеновцам с тыла.

В Доно мы встретились с конным отрядом. Сначала думали, что это семеновцы, и приготовились к бою. Каково же было наше удивление и радость, когда мы узнали, что это Газимурский отряд!

Отряд организовался в Газимурском заводе из казаков, живших по реке Газимуру. Командиром был избран Кожевников, бывший вахмистр, а потом выборочный командир 1-го Верхнеудинского полка, с которым мы встречались в Верхнеудинске в январе 1918 года. Нечего и говорить, как поднялось настроение обоих отрядов от этой встречи. Вскоре мы встретились с еще одним отрядом, организованным в Копуни Прокопом Атавиным.

На совместном совещании решили: в один отряд пока не объединяться, но действовать согласованно: держать направление к железной дороге, на станцию Мациевская и Даурия, чтобы отрезать от Маньчжурии семеновские части, действующие около Оловянной, и в то же время парализовать влияние Семенова в станицах Дуроевской и Цаганолуевской. Это были скотоводческие станицы с зажиточным населением, и Семенов рассчитывал здесь на широкую поддержку. Но его расчеты не оправдались. Хотя кулацкая часть казачества и поддерживала его, казаки-середняки, в особенности бывшие фронтовики, шли к нам.

Вскоре к нам прибыл отряд в несколько десятков человек, организованный из рабочих Нерчинского завода.

Узнав о нашем приближении, семеновский отряд ушел в направлении станицы Манкечурской, а мы двинулись к железной дороге. Наш путь проходил по крутым безлесым сопкам, покрытым сочной зеленой травой. Но здесь можно было проехать десятки верст и не найти воды. Не было ни родников, ни колодцев. Лишь изредка попадались небольшие озерки с соленой водой, совершенно негодной для питья. Даже лошади, изнывавшие от жажды, недовольно фыркали, отведав этой воды. Не только ненависть к врагу, но и жажда гнали нас вперед к железной дороге.

К июлю 1918 года Зоргольский отряд вырос до 700–800 человек. Так же росли — и другие отряды.