Игорь Бунич - Влекомые Роком. Невероятная победа

Курусу не очень обрадовался своему новому назначению. Трудность заключалась в необходимости отправить его в Вашингтон как можно быстрее с соблюдением особой секретности. Существовала большая вероятность, что ультранационалисты и прочие воинствующие экстремисты убьют Курусу, узнай они о его поездке.Огромный гидросамолет «Клиппер» должен был по расписанию вылететь из Гонконга через сорок восемь часов, но необходимы были еще несколько дней, чтобы организовать перелет Курусу туда на одном из самолетов морской авиации. Проблему решил американский посол Грю, позвонивший начальнику Дальневосточного отдела в госдепе Максвеллу Гамильтону. Тот убедил руководство компании «Пан Америкен» отложить вылет «Клиппера» на двое суток.

4 ноября Курусу попрощался с Тодзио, который обнадежил его словами о том, что «американский народ не хочет войны, что у американцем тают запасы каучука и цинка»,добавив, что, по ею мнению, шансы Курусу на успех составляют 30 %. За два дня премьер, оценивший шансы как «пятьдесят на пятьдесят», уменьшил их на 20 %. «Пожалуйста, сделайте все, что в ваших силах, чтобы достичь соглашения», — закончил Тодзио. В ту же ночь Курусу попрощался со своей женой, говоря, что «может уже никогда не вернуться».

На следующее утро, в 10:30, тринадцать министров кабинета Тодзио собрались в зале, где проходили совещания в Высочайшем присутствии.

Когда появился сам Император, церемония началась согласно вековым традициям. В зале явно ощущалась сильная напряженность, когда генерал Тодзио объявил Императору, что решение от 6 сентября было пересмотрено. «В результате, — заявил премьер, — мы пришли к заключению, что должны быть готовыми начать войну 1 декабря, но в то же самое время сделать все возможное, чтобы решить проблему дипломатическим путем».

Министр иностранных дел Того описал дипломатические перспективы, признав, что осталось «очень мало пространства для дипломатических маневров» и что шансов на успех, как это ни прискорбно, почти нет.

Генерал Судзуки напомнил о критическом состоянии запасов стратегического сырья в Японии.«Нам предстоит нелегкая задача сражаться сразу против США, Великобритании и Голландии, не говоря уже о Китае». Однако, шансы на победу в первые месяцы войны столь очевидны, что он считает — лучше начать войну, чем ожидать, пока противник задавит нас экономически.

Адмирал Нагано призвал к соблюдению абсолютной секретности оперативных боевых планов, поскольку судьба Японии зависит от решительных побед в первые же дни войны. Генерал Сигайяма напомнил, что каждый день проволочки с началом войны увеличивает преимущество Соединенных Штатов во всех видах вооружений. Он предполагает, что война может продлиться долго, но Япония в этом случае займет настолько «стратегически неприступные позиции», что выиграть у нее войну будет невозможно.

Несмотря на все эти бравые, воинственные речи, атмосфера какого-то отчаяния и обреченности висела над залом совещания. Из страшной преисподней, откуда вырываются войны, уже повеяло могильным холодом…

Председатель Тайного Совета Хара спросил у Тодзио, как он оценивает шансы на успешное завершение переговоров с американцами.

«В 40 %», — ответил премьер, добавивший за ночь 10 % к своей предыдущей оценке.

Хара опасался, что война становится неизбежной, и предупредил, что Америка, Британия и Германия — все относятся к белой расе, и им гораздо легче договориться между собой, чем с Японией, поскольку они все расисты.

В итоге Япония рискует остаться одна перед лицом большой расистской коалиции. «Мы должны считаться с общей ненавистью к нашей желтой расе со стороны «белых», которые вполне могут объединиться против нас, забыв собственные распри», — предупредил Хара.

Император за время совещания не произнес ни одного слова.

Американский посол Грю понимал, в каком состоянии нервозного разочарования находятся японские лидеры и к чему подобное состояние может привести. За несколько дней до «Императорской конференции», 5 ноября, Грю написал в своем дневнике: «Очевидно, что Япония готовится к войне, и начнет ее, если альтернативная программа мира провалится. Начало войны может произойти с драматической и ужасной внезапностью».

Охваченный подобными мыслями посол направил Хэллу тревожную телеграмму, еще раз рекомендуя найти способ примирения с японцами. «…Посол полагает, что если эти попытки не увенчаются успехом, то Япония, по-видимому, возвратится к своей прежней, а может быть, и к более жесткой позиции. По его мнению, это может привести к тому, что Япония скорее пойдет на огромный риск национального харакири и вступит в решительную борьбу против экономической блокады, чем уступит давлению на нее извне. Обозреватели, которые ежедневно наблюдают японский национальный характер и психологию, считают, что такое течение событий не только возможно, но и вероятно…»