Николай Коняев - Игрушки императоров

Быстренько разгромив шведов, Елизавета Петровна приказала перевезти в Россию своего четырнадцатилетнего племянника Карла Петра Ульриха.

Заботилась императрица прежде всего о себе — нужно было закрепить престол за «петровской» ветвью семьи, но тем не менее, как пишет биограф Елизаветы Петровны, «императрица приняла сына любимой сестры и внука своего великого отца, как родная мать: поместила его в своем дворце, приставила к нему своих лучших учителей, заботилась о нем и ухаживала во время частых болезней.

Вскоре Петр был присоединен к православию и объявлен великим князем Петром Федоровичем».

В России подростку, не блещущему ни умом, ни развитием, предстояло заново учиться практически всему.

Ненужным оказался шведский язык. К Петру Федоровичу приставили учителей русского языка. Вместо лютеранского катехизиса предстояло постигать догматы православия…

Освоиться с подобной переменой нелегко и нормальному ребенку, ну а затюканному «голштинской педагогией» бывшему Карлу Петру Ульриху это оказалось вообще не по силам. Несмотря на хлопоты наставников, он так и не научился толком говорить по-русски, так и не смог уразуметь разницу в религиозных обрядах лютеранства и православия.

Так на всю жизнь и остался он без Бога, без родины…

В его бедную голову так и не вместилось осознание просторов России.

Как справедливо заметил психиатр П. И. Ковалевский, «в его лице маленькому человеку выпало исполнять должность великого человека»…

Беда заключалась не только в гигантском объеме новых знаний, которые нужно было усвоить будущему императору.

Все развитие Петра Федоровича пошло как бы наоборот…

В детстве из Карла Петра Ульриха пытались сделать взрослого человека, зато теперь, став Петром Федоровичем, с каждым днем все более превращался он в ребенка.

Импульс к этому обратному развитию дали, как это ни странно, уроки профессора Штелина. Это был образованный, культурный человек, и хлыстом он, подобно Брюммеру, конечно же, не пользовался. Отчаявшись добиться должного прилежания от своего ученика, Штелин решил научить великого князя хоть чему-нибудь…

Древнюю историю он излагал, показывая старинные монеты…

По медалям Петра I читал курс новейшей истории…

Штелин приносил из Кунсткамеры забавные диковинки, чтобы сообщить великому князю хоть какие-то сведения из географии и механики.

Фортификация изучалась по картинкам в книге «Сила империи», где были изображены все русские укрепления от Риги до китайской границы.

В результате незаметно для самого учителя уроки начали превращаться в игру.

Подводя итоги трехлетнего курса обучения, Штелин докладывал, что он старался «извлечь пользу из каждого случая. На охоте просматривали книги об охоте с картинками, при кукольных машинах (тогда начали входить в моду механические игрушки. — Н. К.) объяснен механизм и все уловки фокусников; при пожаре показаны все орудия и их композиция; на прогулках по городу показано устройство полиции».

Подобные «уроки» сгодились бы для малыша пяти-шести лет, но великому князю исполнилось уже восемнадцать…

Среди заводных игрушек появились тогда в России настоящие «механические картины». В музее игрушки в Сергиевом Посаде хранятся их образцы.

Одна из «картин» называется «Праздник в швейцарской деревне».

Когда заводишь этот праздник, начинает звучать музыка; на террасу хорошенького домика выходят гости и начинают танцевать; распахиваются окошки в соседних домах, из них выглядывают люди. С ветки на ветку перелетают птицы…

Точно не известно, какие «механические картины» были у Петра Федоровича, но, разглядывая «Праздник в швейцарской деревне», так легко представить, с каким болезненным восторгом вглядывался он в механически размеренную жизнь, совершавшуюся под стеклянным колпаком…

Не эти ли игрушечно выверенные перемещения и казались ему идеалом, к которому должно привести неупорядоченную жизнь свалившейся на него империи?

С каждым месяцем Петр Федорович все более становился ребенком. Забывая о своем возрасте, о своем положении в государственной иерархии, вскоре после свадьбы с Екатериной он вдруг увлекся игрой в куклы, которых выписывали для него из Европы, Китая и Индии.

Целые представления устраивал он с этими куклами.

А реальная жизнь если и занимала его внимание, то всегда нелепо и странно…

Известен случай, когда, играя с куклами, Петр Федорович вдруг услышал голоса из-за двери, что вела в помещения императрицы Елизаветы Петровны. Дверь эта была наглухо закрыта, и великий князь только сейчас и обратил на нее внимание. Он немедленно притащил коловорот и начал сверлить дырку. В соседней комнате сидели императрица и гетман Разумовский, а на гетмане — какой восторг! — был не мундир, в котором Петр Федорович привык его видеть, а стеганый атласный халат.