Олег Мазурин - Женщины-маньяки

Затем она взялась за Ридли и Латимера. Их арестовали, а королева приказала их казнить.

Вечером перед казнью (это было 16 октября 1555 года) Лондонский епископ обратился к жене хозяина квартиры, где он содержался под усиленной охраной:

"Несмотря на то, что мой завтрак утром будет немного резкий и болезненный, я убежден, что мой ужин вечером будет самым приятным и сладостным".

Казнь проходила напротив Балиолского Колледжа в северной части Оксфорда.

Николас Ридли, сохраняя завидное хладнокровие и спокойствие, приоделся в последний путь по последней моде. Священнослужитель готовился побеседовать с Богом на небесах. На нем была отделанная черным мехом черная епископская мантия, бархатный шарф, отделанный мехом, на голове бархатная ночная шапочка, тоже черная, а сверху нее — квадратный черный берет, правда на ногах — заношенные тапочки. Но также черные. Трурный цвет очень шел Его преосвященству. Создавалось впечатление, будто он вышел на веченюю прогулку и скоро вернется в дом поужинать выпить чашачку дымящегося крепкого чая и почитать на ночь библию Кранмера.

Его друг Гуг Латимер был одет намного скромнее: поношенный грубый шерстяной фрак, шапка на завязках, задрипаный платок на голове, длинная накидка, которая доходила ему до самых пят. Каждый из осужденных думал видимо только об одном: почему мы не приложили достаточных усилий, чтобы уничтожить эту неистовую католичку Мери. Даже можно было объединиться вдвоем, троем, не пожалеть золота и нанять убийц и те бы заколоть ее в ее покоях. Но им всем было жалко своих богатств, награбленных при короле Эдуарде.

Ридли тоскливо взгялянул на небо и тяжело вдохнул…

Жадность — это великий грех. И это сказал Бог. Люди предают, обворовывают и даже убивают друг друга, движимые жадностью. Жадность — это срасть к накопительству. Но состояние, замки, земли не унесешь собой на небеса. Всего лишь мещочек золотых монет — и сейчас бы они наблюдали за казнью каких-нибудь ярых адептов котолицизма. Видимо права была тогда Мария при беседе с ним в Хандсоне три года назад, когда сказала.

"Я не знаю, что Вы сейчас называете Божьим Словом, доктор, но это не Божье Слово. Божье Слово было только во дни правления моего отца — Генриха".

Выходит, ее Божье слово сильнее его, Николаса Ридли. Об этом Его преовсвещенство и побеседует с Отцом всевышным после ухода из этого мира в мир иной.

Ридли обнял и поцеловал Латимера.

"Мужайся, брат, ибо Господь либо сделает огонь менее болезненным, либо же даст нам силы перенести все это".

С этими словами Ридли подошел к столбу, преклонил колени рядом с ним, поцеловал его и прочитал молитву. Латимер проделал то же самое что и его товарищ по несчастью. Затем священник-католик коротко сказал проповедь направленную против них, цитируя апостола Павла "если… отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, то нет мне в том никакой пользы", Священнослужитель призывал осужденных покаяться и вернуться лоно римской церкови, чтобы спасти душу.

Ридли и Латимер отказались.

Лондонский епископ разделся до нижнего белья, а свою траурную одежду раздал друзьям, столпившимся у эшафота. Гугу Латимеру помогли снять чулки. Он тоже раздал вещи и остался только в нижней сорочке. Теперь главные протествнты страны не казались уже такими могущественными как раньше. Не было былого величия, гордого взгляда, роскошной мантии священнослужителей. Перед публикой стояли старые и ослабленные люди. Но до конца они не были раздавлены. Они знали что с нми все рано Бог.

Его преосвещенство поднял правую руку и произнес:

"О небесный Отец, Я от всего своего сердца благодарю Тебя за то, что Ты призвал меня открыто исповедовать Твое Триединство, даже до смерти. Я умоляю Тебя, Господь Бог, будь милостив к земле Англии и освободи ее от всех ее врагов".

Коренастый и широкий в плечах палач привязал цепями преступников к столбу. Затем он принес какой-то мешочек и привязал к шее Ридли. Мешочек был тяжеленьким. Доктор поинтересовался, что это такое.

"Порох, сэр" — равнодушно сказал палач.

Ридли поразился. Действительно, недаром королеву кличут "Кровавая Мери". Придумала казнь, так придумала. Вся в отца своего — Генриха VIII. Тот любил изобретать различные способы казни. И такие, чтобы осужденный долго мучилсчя перед кончиной. Смерть будет его — епископа Ридли — точно ужасна. Огонь подбереться к пороху и он разнесет ему лицо. Да врагу не пожелаешь такой жестокой изобретательности.