Робер Фавтье - Капетинги и Франция

Впрочем, этой массой не следует обольщаться. Мы далеки, очень далеки от того, чтобы сохранить все написанное. На деле то, что мы сохранили, ничтожно по сравнению с тем, что потеряли. Некоторые регистры-формуляры королевской администрации начала XIV в. поражают нас активностью, открывающейся у людей короля [17] Речь идет о регистрах одного амьенского чиновника, которые сейчас хранятся в Национальной библиотеке Франции (М. S. Franсais 4763). Рукопись обнаружил и описал Ш.-В. Ланглуа: Ch.-V. Langlois. Formulaires de lettres du XIIе, du XIIIе et du XIVе siecies // Notices Extraits. Vol. XXXIV. Ire Partie. 1891. . И это изумление перерастает в восхищение, когда мы представляем себе материальные условия, в которых были составлены все документы; когда представляем редактора или средневекового отправителя, сидящего на неудобном табурете перед пюпитром, пишущим птичьим пером на пергаменте, малейшее касание которого могло оставить кляксу, в маленькой, плохо проветриваемой комнате, а зимой еще и плохо отапливаемой, с такими узкими окнами, что в самый полдень посреди летнего дня там надо было работать при свете, и при свете смолистой свечи, дым от которой быстро наполнял комнату, одновременно проникая в глаза и легкие.

Ибо отбор, позволивший сохраниться некоторым документам и уничтожить кое-какие другие, случаен. События нам известны, потому что королевский служащий, чтобы работать с большими удобствами, уносил к себе досье, которые после его смерти возвращались в королевские архивы и были слишком обширны, чтобы их сортировать, и поэтому в беспорядке сваливались в угол или на шкаф. Другие обязаны своим сохранением непорядочности эрудита или коллекционера XVII–XVIII вв., выпрашивающего досье или вырывающего страницы до одного из тех периодических пожаров, которые приходили, чтобы облегчить — если можно так сказать — труд историков. Это обилие, даже изобилие документов, исходящих от королевской власти, происходит в тот же самый момент, когда множатся хроники, а также во времена, когда начинают появляться во все возрастающем количестве другие документы частного происхождения, необходимые, чтобы иметь реальное представление об окружении и обстоятельствах, при которых работали капетингские суверены.

Эти документы появлялись, правда, спорадически, с самого начала их истории. В качестве только одного примера приведем частную переписку Герберта, будущего папы Сильвестра II, тогда секретаря Адальберона, архиепископа Реймсского, которому Гуго Капет частично обязан своей короной, переписку, являющуюся для правления этого государя первостепенным источником. Можно привести также письма епископов Шартрских — Фульберта для правления Роберта Благочестивого, и Ива — для правления Филиппа I и Людовика VI, равно как и переписку аббата Сугерия для правления Людовика VI и Людовика VII.

Но сами эти документы не всегда сохранялись ввиду их исторического значения. Переписка, о которой мы только что говорили, была собрана и издана из соображений литературного порядка. В этих письмах, составляющих ее, увидели модели стиля, дающего целиком эстетический пример и критерий, которые и решали вопрос, сохранить или отбросить то или иное письмо. Когда мы доходим До документов целиком литературных, доля случайности становится еще больше. Ш. В. Ланглуа очень справедливо и не без грусти замечал, что лучшие романы XIII в. нам знакомы чаще всего по единственному манускрипту [18] Ch.-V. Langlois. La vie en France au Mo yen Age… d'apres des romans mondains du temps. Paris. 1924. p. XXVII–XXVIII. . Сколько произведений исчезло, не оставив следов? И с ними сколько документов, возможно, самых ценных для нашего познания прошлого, которое нас интересует?

Больше не продолжая, можно, наконец, заявить, что наша документация в том, что касается прямых Капетингов с 987 по 1328 гг., очень неполная и такой пребудет всегда; что крайняя нехватка для первых двух столетий этой истории не должна порождать иллюзию об обилии тех же источников для XIII и начала XIV вв.; что мы никогда не узнаем, опровергает ли утерянный документ выводы, сделанные, впрочем, на законных основаниях по другим сохранившимся документам, так как лишь слепой случай с помощью человеческой небрежности или глупости подготовили материал, по которому пишется история.

Состояние этой документации значительно влияет на сам исторический труд. Для малоизвестных периодов, как мы видели, акты суверенов немногочисленны, а потому тщательно собраны, каталогизированы, подвергнуты критике. Эти исследования служили базой для в целом уважаемых, а часто превосходных работ о капетингских суверенах XI–XII вв [19] F. Lot. Les demiers Carolingiens. Paris, 1891. (Bibl, de l'Eс. des Hautes Etudes, Sc. Hist, et Phil., fasc. 87). p. 201–301; Etudes sur le regne de Hugues Capet et la fin du Xе siecle. Paris, 1903. (fasc. 147); Chr. Pfister. Le regne de Philippe ler, roi de France. Paris, 1912. (fasc. 64); A. Fliche. Le regne de Philippe Ier, roi de France. Paris, 1912. (These Paris); A. Luchaire. Louis VI le Gros. Paris, 1890; O. Cartellieri. Philippe II Augustus, Konig von Frankreich. Leipzig, 1899–1922. 5 vol. . Однако двое из них еще не были предметом монографий. Первый Генрих [20] Г-н Соэне (Soehnee) из всего своего исследования, созданного в Школе хартий (these d’Ecole des Chartes) в 1891 г., опубликовал лишь тезисы. И, к сожалению, рукопись этой диссертации позднее была признана утерянной, несмотря на все поиски г-на Мартена-Шабо (Martin-Chabot), решившего ее опубликовать. и Людовик VII [21] Об этом долгом царствовании мы имеем только живой обзор, хотя и неполный, А. Люшера: A. Luchaire. Louis VII, Philippe Auguste, Louis VIII // Histoire de France publiee sous la direction d'Ernest Lavisse. Vol. III. lre Partie. Paris, 1901. p. 1–81. еще ждут своего историка. Для XIII и начала XIV вв. положение много менее блестящее. Сами краткие правления Людовика VIII (40 месяцев) [22] Ch. Petit-Dutaillis. Etude sur la vie et le regne de Louis VIII. Paris, 1894. , Филиппа III Смелого (15 лет) [23] Ch.-V. Langlois. Le règne de Philippe III le Hardi. Paris, 1887. , Филиппа V Длинного (6 лет) [24] P. Lehugeur. Histoire de Philippe V le Long. Vol. I. Le règne. Paris, 1897. (Thèse Paris); vol. H. Le mécanisme du gouvernement. Paris, 1931. вызвали общие исследования. Но нет удовлетворительной книги о правлении Людовика Святого [25] Книга Г. Уэллона, H. Wallon. Saint Louis et son temps. Paris, 1875. 2 vol., малосодержательна, чего не скажешь о диссертации Э. Берже: Е. Berger. Blanche de Castille, reine de France, Paris, 1893 (Bibl. des E/c. françaises d’Athènes et de Rome, fasc. 70), но это сочинение, естественно, оставляет в стороне годы самостоятельного правления Людовика Святого. Э. Берже в своей публикации регистров Иннокентия IV один ил очерков посвятил отношениям этого понтифика с французским королем (очерк также был издан отдельно): Saint Louis et Innocent IV. Paris, 1893. Наконец, ему принадлежит статья: Les dernières années de Saint Louis // Layettes du Trésor des Chartes. Vol. IV. Paris, 1904. Однако какими бы ни были интересными эти работы, они не дают целостного представления об истории царствования. . Филипп Красивый был объектом более или менее блестящих набросков [26] В частности, то, что Ш.-В. Ланглуа включил в т. III, 2 часть кн. Histoire de France publiée sous la direction d’E. Lavisse: Saint Louis, Philippe le Bel, les derniers Capétiens directs. Paris, 1901. Книга Э. Бутарика, E. Boutaric. La France sous Philippe le Bel. Paris, 1861, блестящая для своего времени, сегодня не может быть использована. . Правления Людовика X и Карла IV представлены только положениями докладов Школы хартий [27] Речь идет о следующих авторах — Renvoisé (1889) и Couderc (1885). Сочинение А. Артона — A. Artonne. Le mouvement de 1314 et les chartes provinciales de 1315. Paris, 1912. (Bibl. de la Fac. des Lettres de Paris, fasc. 29) касается только одного из аспектов правления Людовика X. , которые их авторы никогда не доводили до конца для публикации.