Жорж Вигарелло - История тела Том 3

Победа над оспой, ставшая, на самом деле, результатом почти тысячелетней борьбы с этим заболеванием и двухсот лет оспопрививания, в то время считалась прообразом победы над инфекционными болезнями, произошедшей благодаря «революции Пастера». Тогда казалось возможным одержать эту победу снова, по своему желанию, при условии что в распоряжении будет теоретическое оружие, знание «причин» возникновения заболеваний, и оружие профилактическое — вакцина. Слово «искоренение» было вписано в планы ВОЗ курсивом, тем более что экономический подъем сделал эти планы осуществимыми с финансовой точки зрения.

После этого первые попытки, предпринятые для искоренения малярии [30] Coluzzi М., Bradley D. The Malaria Challenges After One Hundred Years of Malariology // Parassitologia. 1999. Vol. 41. No. 1–3. , которое было намечено к 2000 году, бросили тень на общую благополучную картину. Надежды, которые возлагались на применение беспощадных инсектицидов, сначала оправдали себя: от малярии были избавлены Корсика (1944), Алжир (1960), Индия, Венесуэла. Но вскоре это обернулось тем, что москиты выработали устойчивость к ядовитым средствам, а люди стали осознавать опасность их применения для окружающей среды. В то же время паразиты приобрели устойчивость к обычным средствам обработки. Тем не менее специалисты в области здравоохранения, казалось бы, уже могли сосредоточить свои усилия на лечении наследственных, раковых и дегенеративных заболеваний, но ситуация резко изменилась: появился СПИД, который зачастую выявляли там, где сдала позиции оспа.

Появление СПИДа и «пробуждение» новых вирусов [31] Morse S. Emerging Viruses. N.Y.: Oxford University Press, 1993. заставили нас пересмотреть нашу уверенность в полной или практически полной победе над инфекционными болезнями. СПИД ознаменовал их возвращение, если не в буквальном, то в фигуральном смысле: в промышленно развитых странах смертность от инфекционных болезней, колебавшаяся в районе 8%, по официальным данным, повысилась всего лишь на 1%. Но из–за многих факторов ситуация со СПИДом оказалась драматической: стремительный и массовый охват болезнью пяти континентов, ее отказ поддаваться лечению антибиотиками, само течение болезни, когда после фазы прогностической непредсказуемости наступает сразу летальный исход, — все это испугало людей. В 1980‑е годы наплыв документальных историй и романов [32] Navarre Y. Ce sont amis que vent emporte. Paris: Flammarion, 1991; Jean–Noël Pancrazi J.–N. Les Quartiers d’hiver. Paris: Gallimard, 1990; Barbedette G. Mémoires d’un jeune homme devenu vieux. Paris: Gallimard, 1993; Dreuilhe A.–E. Corps a corps. Journal de sida. Paris: Gallimard, 1987; De Duve P. Cargo vie. Paris: Jean–Claude Lattès, 1992; Detrez C. La Mélancolie du voyeur. Paris: Denoël, 1986; Camus R. Élégies pour quelques–uns. Paris: P.O.L., 1988; a также: Guibert H. A l’ami qui ne m’a pas sauvé la vie. Paris: Gallimard, 1990; Le Protocole compassionnel. Paris: Gallimard, 1991; Cytomégalovirus. Paris: Éd. du Seuil, 1992; L’Homme au chapeau rouge et Le Paradis. Paris: Gallimard, 1992. Cm.: Lévy J. Nouss A. Sida–fiction. Essais d’anthropologie romanesque. Lyon: Presses universitaires de Lyon, 1994. , посвященных СПИДу, свидетельствовал о необходимости больных рассказать о своем личном исключительном опыте и описать тот скандал, который вызвало возобновление эпидемической ситуации, сопровождающееся бессилием в излечении болезни. Искусство во всех его формах испытывало необходимость художественно осмыслить эту эпидемию, начиная фильмом «Дикие ночи» Сирила Коллара и заканчивая комиксами, которые раздавали в целях предупреждения болезни, и рисунками Мацуситы.

СПИД, болезнь, передающаяся половым путем, шла вразрез с процессом освобождения нравов 1960‑х годов. Некоторые, по аналогии с эпидемиями прошлого, трактовали ее как Божью кару, и это возродило в обществе атмосферу нетерпимости: начались поиски козлов отпущения. Эпидемиологи говорили, что вирус размножается в «задних комнатах» гомосексуалистов или среди свингеров, которые вывели из латентного состояния опасность, дремавшую в глубине лесов. Гипотеза об африканском происхождении СПИДа [33] О гипотезе африканского происхождения СПИДа см.: Western Medicine as Contested Knowledge / ed. by A. Cunningham, B. Andrews. N.Y.: Manchester University Press, 1997. вызвала гнев обитателей этого континента. Они переложили ответственность на страны первого мира, обвинив западных ученых в секретных разработках, ведущихся в военных лабораториях, а также в расистском отношении к африканцам, которых те, исходя из псевдонаучных теорий, поставили в один ряд с обезьянами и которым приписали в связи с этим сексуальную ненасытность. Концепция Африки как зловещего пандемониума не претерпела значительных изменений со времен выхода знаменитого романа Джозефа Конрада «Сердце тьмы», действие которого происходит как раз на реке Конго, в одном из очагов эпидемии.