Наталья Пушкарева - Бытовое насилие в истории российской повседневности (XI-XXI вв.)

Наталья Нушкарева

beмп иг in мглпилн.н ь выйти навстречу мужу, ее ожидали нескончаемые

М1|(||>11° 1,111

И целом, у донских казаков на свободу поведения замужней казачки гмшрели «обыкновенно снисходительно». [156] Номикосов С. Статистическое описание Области войска Донского. Новочеркасск, 1884. С. 320. В донских говорах внебрачных партнеров называли любашами/любашками. [157] Барретт Т. М. «Не годится казаку жить одному»: Женщины и гендер в казацкой истории // Нестор. 2007. № 11. С. 271. В иных губерниях мужики, имевшие по договоренности одну женщину в любовницах (зачастую мужняя жена спала не только с мужем, но и с его приятелем или с отцом мужа, то есть свекром), звали друг друга свояками.ш Примерно то же самое в отношении замужних женщин неожиданно описал калужский информатор, по данным Тенишевского фонда: «Если молодая впадет в грех, соседи снисходительно относятся к се проступку. “Разве ей не хочется? Суди Бог, а не люди!”» [158] Там же. С. 552.

Любопытно, что в некоторых российских губерниях, например Ярославской, мир допускал месть законной жены жснщинс-разлучницс в виде позорящих наказаний: битья окон, вымазывания сажей и деггем ворот (однако к рубежу XIX—XX вв. волостные суды уже смотрели на это как на самоуправство и осуждали). [159] '<���■5 РКЖБН 2.2. С. 365; РКЖБН 2.1. С. 463. У казаков и жителей Вологодчины практиковались всевозможные позорящие наказания для таких жен, подчас вдов, которые готовы были стать любовницами, уводить мужей из своих семей, «сманивать» к себе. В качестве позорящего наказания пострадавшая могла наказать обидчицу: разбить окна в доме разлучницы, [160] РО РЭМ. Ф. 7. Он. 2. Д. 378. Л. 2. отрезать хвосты у ее скотины, обмазать ее курень дегтем, избить (при участии соседей) — вплоть до того, чтобы поджечь, убить, отрезать косу, испортить одежду и иное имущество. [161] Донские областные ведомости. 1876. С. 44; 1881. С. 60; РКЖБН 4. С. 149.

В то же время ситуации, когда и муж-казак, и жеиа-казачка имели «друзей» на стороне, но жили друг с другом в полном согласии, зазорной не считалась, [162] Харузин II. Н. К вопросу о борьбе... С. 280. но была редкой. Народные представления о справедливости и не только допустимости, но и необходимости физического наказания жены-изменницы мужем были практически неоспоримыми на протяжении всего XIX в. В центральных и южнорусских губерниях мужья избивали жен за неверность особенно зверски. Сохранилась масса их описаний. Били ременными прутьями, повесив вниз головной ■■к переводине на дворе собственного дома», привязав к сохе или за волосы к потолочной балке, ирипрядывали «косой к хвосту лошади и в таком виде» непрерывно избивали сидя на лошади верхом — «соседи смо- I рели на это равнодушно: «свой муж, что хотит, то и делает». [163] Наказание мужем жены // Русские ведомости. 1884. Июль. № 268. С. 308; Я. Я. Из станицы Голодаевки // Донские областные ведомости. 1879. № 99. С. 95; Крюкова С. С. Русская крестьянская семья во второй половине XIX в. М., 1994. С. 119. «Пи один человек не осмеливался сказать даже слово за страдалицу в той уверенности, что это дело правое, что муж имеет неограниченную власть над своею женою»: [164] 17п Троицкий Андрей, свящ. села Никольского. Муж-варвар // Пензенские губ. пел. 1880. № 240. С. 398. «...один казак, заподозрив в измене свою жену, привя- 1лл ее косами к оглобле и с этой несчастной пристяжной проехал во всю прыть до соседнего форпоста». [165] Уральск Ц Русский курьер. М., 1880.№97.С. 102; Дело об истязании // Волжско- K.imckoc слово. Казань, 1882. № 119. С. 133.

Даже на Русском Севере, где крестьяне практически никогда не по- юрили жену, которая баловала, считалось необходимым дать волю супружеской мести, да и из хозяйственных соображений мужу выгоднее (>ыло «скорей бить-учить, чем гнать» се.

Баловством занимались тем чаще, чем скорей распространялось отходничество, о котором информатор из Вологодчины сказал, что оно имело «пагубное влияние: возвращаются почти каждая падшими». [166] ш РКЖБН 5.3. С. 212.

В Ярославской губернии муж жены-изменщицы так же, по обычаю, избивал ее до полусмерти — исключения составляли только случаи сожительства жены с богатым человеком, «когда муж мог за счет жены поживиться деньгами, в этом случае муж бил жену лишь для блезира, для вида, чтобы над ним не смеялись соседи». [167] РКЖБН 2.1. С. 463. Если в Поволжье по народному обычаю связанную виновницу полагалось избить именно «на народе», публично, а не только (и не столько) дома, [168] '74 РКЖБН 4. С. 150. то в Твери, Костроме и на Русском Севере считалось правильным «сора из избы не выносить»; там же всеми делами о супружеских изменах ведали старики, а не волостные суды. Помимо избиений, распространенной там формой опозорения было отрезание косы ужены. [169] «Женщины в здешней местности, если бы им была дана власть, то своих мужей ысгавили бы, как можно выразиться, лизать им ноги, а потому и не бить их мужьям совершенно невозможно» (РКЖБН 1. С. 217; РКЖБН 5.3. С. 230, 359).