В июле 1137 года, спустя некоторое время после внезапной смерти ее отца Гийома X, произошедшей во время паломничества в Сантьяго де Компостела, Алиенора, его наследница, вышла замуж за сына французского короля Людовика VI. Ему было семнадцать, ей едва исполнилось шестнадцать. Несколько дней спустя после смерти Людовика VI молодожены стали королем и королевой Франции. Хотя в те времена брак играл весьма значимую социальную и политическую роль, причем до такой, степени, что в куртуазной литературе высказывалось мнение, будто любовь и супружеская жизнь несовместимы, первое время казалось, что новобрачные влюблены друг в друга [9] 9 Нефбург (P. 92) говорит, что Людовик безумно любил свою страстную жену.
. Но столько их разделяло! Людовик VII был, несомненно, человеком влюбчивым, но одновременно замкнутым, суровым, воспитанным в строгости, очень благочестивым, можно даже сказать, святошей. Говорили, он походил скорее на монаха, чем на монарха. Алиенора, наоборот, была по натуре живой, веселой, некоторые даже сказали бы, легкомысленной девушкой: общественное мнение не замедлило приписать ей амурные похождения — справедливо или нет. Культурное окружение супругов еще больше отдаляло их друг от друга, усиливая эту несовместимость характеров: окситанская цивилизация любила и прославляла любовь, удовольствие, песни и смех, поэзию, цвета, моду, музыку, «веселье при дворе». Моралистам сурового французского двора эти «куртуазные» нравы казались легкомысленными, слишком мирскими, даже нечестивыми. Одежда людей Юга, говоривших на языке ок, удивляла и шокировала людей Севера, изъяснявшихся на наречии ойль, мало склонных к фантазиям, при дворе, скорее тяготевшем к богословию, нежели поэзии.
Об этих культурных разногласиях, которые, впрочем, только отчасти объясняют начавшийся разлад в семье и будущий развод супругов, написано практически все [10] 10 См. на эту тему, и в частности об Алиеноре Аквитанской: Kelly A. R. Eleanor of Aquitaine and the four kings. Harvard, 1950 (много переизданий); Labande E. R. Pour une image vdridique d’Alienor d’Aquinaine // Bulletin de la Sociētē des antiquaires de l’Ouest et des musdes de Poitiers. 1952, 3 trimestre. P. 175-234; Pernoud R. Alidnor d’Aquitaine. Paris, 1965; Markale J. Alidnor d’Aquitaine. Paris, 1979; Brown E. A. R. Eleanor of Aquitaine: parent, queen et duchess // Eleanor of Aquitaine. Patron et Politician / Ed. Kibler W. W. London, 1973. P. 9-34, и ранее Owen D. D. R. Eleanor of Aquitaine. Oueen et legend. Oxford, 1993; см. также, с акцентированным вниманием на Людовике VII, Sassier Y. Louis VII. Paris, 1991.
. К этому нужно прибавить и вечную боязнь королей из династии Капетингов остаться без потомства мужского пола. А после долгих лет супружеской жизни Алиенора родила только дочку Марию, будущую графиню Шампанскую. Супруги еще больше отдалились друг от друга во время Второго крестового похода в 1147 году, в который Людовик VII отправился, чтобы покаяться в грехах. С собой он взял Алиенору. В Антиохии она встретилась со своим дядей Раймундом, братом Гийома X, сыном герцога-трубадура Гийома Аквитанского; эта встреча погрузила ее в атмосферу окситанской культуры, которой она была лишена при французском дворе и о которой вновь вспомнила с удовольствием и ностальгией. Говорят даже, что Алиенора была неравнодушна к своему дяде [11] 11 Guillaume de Tyr. Historia rerum in partibus Transmarinis gestarum», XVI, 27. R. H. C. Hist. Осс. I. P. 752; лучшее издание: Huygens R. В. C. Turnhout, 1986.
. Реймсский менестрель — запоздалое эхо, через сто лет, многочисленных неблагоприятных для Алиеноры легенд — даже заявит, будто королева влюбилась в Саладина из-за его ратных подвигов и собиралась бежать к нему, отрекшись от христианской веры, и Людовик, предупрежденный служанкой королевы, едва успел ее задержать; Алиенора выразила королю все свое презрение: она ценила его не больше, чем гнилое яблоко, что вынудило Людовика, по совету баронов, отослать ее прочь [12] 12 Recit d'un menestrel de Reims au treizieme siecle / Ed. Natalis de Wailly. Paris, 1876, § 10. P. 7.
. Менее подверженный фантазиям, Иоанн Солсберийский заметил, что якобы именно Алиенора подняла в Антиохии вопрос о кровном родстве супругов, надеясь под этим предлогом остаться со своим дядей [13] 13 Jean de Salisbury. Historia Pontificalis / Ed. Chibnall M. London, 1965. P. 42-53.
. В любом случае, Людовик VII ревновал. К тому же Алиенора пылко поддерживала военно-политические планы Раймунда, который хотел уговорить крестоносцев отвоевать Эдессу, ранее захваченную турками, что, собственно, и было причиной Второго крестового похода. Но Людовик VII, этот крестоносец и кающийся пилигрим, терзаемый угрызениями совести при мысли о людях, незадолго до того сгоревших в церкви Витри во время военной операции, за которую он нес ответственность, думал только о том, чтобы отправиться в Иерусалим и искупить свои грехи возле гроба Господня [14] 14 См. no этому поводу: Grabois A. The Crusade of Louis VIII, king of France: a reconsideration // Crusade and Settlement / Ed. Edbury P. W. Cardiff, 1985. P. 94-104.
. Мысль о разводе все чаще посещала супругов: все старания папы Римского Евгения III помирить супругов на обратном пути из похода, лишь отсрочили неизбежный разрыв на несколько месяцев [15] 15 Согласно Иоанну Солсберийскому (Jean de Salisbury. Memorials of the Papal Court / Ed. Chibnall M. London, 1956. P. 61-62, Папа уговорил их спать на одной кровати в Тоскане, но, покидая их, он не строил иллюзий по поводу единства их пары. Также см.: Labande Е. R. Pour une image vdridique... P. 189 и Brooke C. The medieval idea of marriage. Oxford, 1991. P. 123.
. О разводе снова вспомнили в 1150 г., когда у королевы опять рождается дочь — Алиса. Без сомнения, Людовик, решил, что жена так и не родит ему сына [16] 16 Можно не согласиться с мнением Дж. Джилингема (Gillingham J. Love, marriage and politics in the Twelfth century // Forum for modern language studies, 25, 1989. P. 191-303), который приписывает-Людовику VII страх, что он не сможет больше иметь детей от Алиеноры, не из-за ее бесплодия (рождение двух дочерей доказывает, что это не так), а потому что Алиенора больше не любила своего мужа и не испытывала больше с ним удовольствия, необходимого для продолжения рода. Это скорее всего отсутствие сына беспокоило Людовика, а не количество дочерей, сколько бы их ни было.
. Впрочем, из-за глубокой набожности Людовик мог, в соответствии с существующими в то время взглядами, расценивать свои супружеские отношения как прелюбодеяние, раз между ним и Алиенорой не было искренней любви [17] 17 См. по этому поводу: Brundage J. A. Carnal delight: canonistic theories of sexuality // Proceedings of the fifth international congress of medieval canon law / Ed. Kuttner S., Pennington K. Vatican, 1980. P. 365; Brundage J. A. “Allas! That evere love was synne”. Sex and medieval canon law // The catholic historical review, 72, 1, 1986. P. 1-13. Brundage J. A. Sex and Christian society in medieval Europe. Chicago, 1987. Достаточно также противоречивых мнений; на этот счет см.: Baldwin J. W. Five discourses on desire: sexuality and gender in Northern France around 1200 // Speculum, 66, 1991, и еще Baldwin J. W. Les langages de I’amour dans la France de Philippe Auguste (trad. B. Bonn). Paris, 1997, в частности P. 205, 311.
.
Читать дальше