Коллектив авторов - Незримый фронт Отечества. 1917–2017 [Книга 1]

Вот про это надо поскорее написать: может, даже не о ком-то конкретно, а про те условия, а, скорее, про царившую атмосферу. Боже, какое же у нас было невероятное богатство, мы и сейчас им пользуемся. И если мы будем об этом говорить и передавать следующим поколениям, хотя бы понемногу мы всегда будем жить и побеждать. А если нет…

Я не о пафосе, я говорю о людях — скромных и незаметных. Но вы посмотрите на Африку де Лас Эрас: что она сделала и кого учила! А если говорить о Латинской Америке… Даже мне трудно понять, как она всё успевала, да еще и путешествуя по заданию Центра по разным странам.

Видимо, и в Центре поняли, что труд этот, безумно рискованный, напряженный, непосилен для одного человека. И решили прислать ей… мужа, которым стал ее начальник.

Честно скажу вам, это был ее четвертый брак. Сначала тот испанский офицер, потом — офицер советский — молодой белорус, погибший в войну, затем — латиноамериканский интеллектуал. А четвертым стал Джиованни Бертони, псевдоним Марко, который был нашим нелегалом с давних времен. И вот приказ для Патрии — выйти замуж. Решение в принципе верное, поскольку в одиночку работать тяжело, а тут такая подмога! И еще один приказ она получила, что поступает в полное распоряжение Марко — он, а не она, отработавшая в стране несколько лет, стал начальником. Оба были полковники, а знаете, какие мы полковники… Но никакого конфликта. Африкита спокойно приняла приказ. Да и, честно говоря, в семейной паре нелегалов старшим должен быть все-таки мужчина.

Им подготовили легенду: познакомилась с красавцем-итальянцем на его родине (где, кстати, она никогда не бывала), решили быть вместе. Он приехал и сразу заявил о своих левых взглядах, из-за которых и покинул Италию. Она всячески демонстрировала отдаленность от политики. Отличный получился сплав, привлекавший публику самую разнообразную.

Центр выделил деньги, на которые они открыли в фешенебельном районе города антикварный салон. Социальный уровень клиентов, потенциальных источников, повысился. Они устраивали вечера, на которые поболтать и отведать ее вкуснейшие блюда собирались сливки местного общества. И лишь Марко высказывал недовольство: в прошлый раз ты приготовила гораздо вкуснее.

Да, нелегалу надо быть и незаметным, и в то же время интересным: иначе к тебе и ходить не будут, и не заинтересуются. А она была невероятно интересной, и у нее была отличная библиотека, много фотографий…

Были ли они счастливы? Уже в Москве Марья Павловна говорила мне, что, в принципе, да. У нелегалов так бывает: женились по приказу, а жили вполне нормально. Боевые товарищи, всегда прекрасно понимающие друг друга, они стали настоящей семьей. И когда Марко после восьми лет их совместной жизни внезапно скончался от сердечного приступа, Африкита сильно горевала.

Когда годы спустя всплыли некоторые, лишь некоторые, детали пребывания Африкиты и Марко в не-будем-называть-какой стране, там разразилась небольшая буря. Президент и депутаты долго выясняли, дружила ли с ними Африкита ради каких-то сведений, которые, по их словам, они ей точно не передавали, или…

Познакомились мы с Африкой де Лас Эрас (псевдоним Патрия), благодаря нашему великолепному куратору. Он пообещал: приведу я вас к одной женщине-нелегалу, испанке. Боже мой, я всю ночь готовилась. Вы себе представить не можете: подбирала одежду, пробовала всякие прически, готовила первые фразы на испанском.

Нажимаем мы на кнопку звонка в ее квартиру, и выходит женщина: синяя юбка, синяя блузка — всё очень простое, волосы седые. И она спрашивает меня по-русски: «Хорошо пахнет?» Я ничего не поняла, я же думала, что говорить будем по-испански. А она повторила: «Хорошо пахнет?» Оказывается, Африка пиццу приготовила, тогда еще у нас пиццы не было. Потом она улыбнулась и заговорила по-испански. И это была, как говорится, любовь с первого взгляда. И даже мои родители, особенно моя мама, это мое отношение к Африките почувствовали.

Так вот, я вам стала рассказывать: открывает дверь пожилая женщина, лет 60–65. Но, боже мой, когда она начинала говорить или мы о чем-то ее спрашивали, глаза у нее загорались, и она моментально сбрасывала лет тридцать. Удивляюсь, как она так перевоплощалась. С Африкитой было до того интересно!

По-русски она потом говорила хорошо, хотя и с акцентом, и всё понимала. Но сказать, что абсолютно — нельзя. Иногда случались из-за этого забавные эпизоды. Как-то мы вместе ехали в автобусе, она увидела знакомую, и начала громко ее звать. Все повскакивали с мест, чтобы посмотреть на интеллигентную немолодую женщину, которая выкрикинула довольно грубое слово. Я ей говорю: «Так нельзя!» А она не поняла, спрашивает: «Почему?» И пришлось ей объяснить, что произнесенное ею на испанском слово на русском звучит как ругательство.