Коллектив авторов - Незримый фронт Отечества. 1917–2017 [Книга 2]

• проект Договора о запрещении применения силы в космическом пространстве (1983 г.);

• проект резолюции Ген. Ассамблеи ООН о международном сотрудничестве в мирном освоении космического пространства в условиях его немилитаризации (1985 г.).

В целях достижения позитивных результатов на переговорах наша страна в августе 1983 года в одностороннем порядке ввела мораторий на вывод в космос каких-либо видов противоспутникового оружия, а в июне 1984 года предложила США установить на взаимной основе мораторий на испытание и развертывание космических вооружений, к которому могли бы присоединиться другие государства. Принятие наших предложений обеспечило бы устранение угрозы распространения гонки вооружений на космос, способствовало дальнейшему продвижению вперед в деле ограничения и сокращения вооружений в целом и создало бы благоприятные условия для развития международного сотрудничества в исследовании и использовании космического пространства в интересах всех государств. Вместе с тем, для придания видимости законности программе разработки ударного космического оружия, администрация США не скупилась на заверения в том, что их программа осуществляется в полном соответствии со всеми международными обязательствами США. С такими заверениями многократно выступали Пентагон, госдепартамент и, наконец, сам президент США. «Мы никогда не будем нарушать этот Договор», — заявлял Р. Рейган в беседе с советскими журналистами относительно Договора между СССР и США об ограничении систем ПРО.

А каким образом в действительности соотносились обязательства США по международному праву с целями программы широкомасштабной ПРО и практическими действиями по ее реализации?

Со времени своего вступления в силу в 1972 году Договор об ограничении систем ПРО повсеместно рассматривался как краеугольный камень всей системы международных соглашений по ограничению и сокращению вооружений. Особая роль этого бессрочного (?) Договора определялась органической связью между стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями. Наличие такой связи и взаимозависимости вооружений нашло свое прямое подтверждение в преамбуле Договора по ПРО, где говорится, что «эффективные меры по ограничению ПРО явились бы существенным фактором в деле сдерживания гонки стратегических наступательных вооружений и привели бы к уменьшению опасности возникновения войны с применением ядерного оружия».

Но официально объявленная США конечная цель программы — создание широкомасштабной ПРО с элементами космического базирования, была прямо противоположна цели Договора, а также обязательствам по нему. Так, в директиве Президента США (1983 г.) определялась цель программы — «устранение угрозы, созданной Соединенным Штатам баллистическими ядерными ракетами». В конечном счете речь шла о попытке создания «противоракетного щита», прикрывающего всю территорию США, что было запрещено ст. 1 Договора.

Из официальных высказываний представителей администрации США следовали утверждения о том, что программа носит лишь научно-исследовательский характер, и что решение о целесообразности развертывании систем ПРО будет принято не раньше начала 90-х годов. Поэтому на данном этапе программа не нарушает Договор по ПРО. Однако то, что пытались Соединенные Штаты представить как безобидные «исследования», на самом деле была беспрецедентная по своим масштабам, стоимости, концентрации научных и технических усилий программа, направленная на создание нового класса вооружений. Одновременно она была поэтапным созданием того, что в Договоре именовалось «основой» ПРО территории США. Составными элементами, «кирпичиками», этой «основы» были многочисленные технологии, устройства, субкомпоненты, модели и макеты, разработка и испытания которых проводились в соответствии с программой.

Кроме общего запрета на развертывание системы противоракетной обороны всей территории США и на создание основы для такой обороны, Договор и Протокол к нему от 3 июля 1974 года устанавливали конкретные количественные, качественные и географические ограничения противоракетной обороны. Стороны договаривались иметь лишь по одному району размещения системы ПРО с определенным числом пусковых установок и противоракет на стартовых позициях. Среди сугубо конкретных ограничений, прописанных в Договоре, исключительно важное значение имело обязательство «не создавать, не испытывать и не развертывать системы или компоненты ПРО морского, воздушного, космического и мобильно-наземного базирования». Явно в нарушение этих обязательств их (с большой степенью вероятности — долговременная) программа была нацелена именно на создание широкомасштабной системы ПРО с элементами космического базирования.