Иосиф Колышко - Великий распад. Воспоминания

332. И.И. Колышко преувеличивает: С.Ю. Витте владел, но посредственно, французским языком. Других он действительно не знал.

333. Это случилось в 1893 г., уже после С.Ю. Витте.

334. Став министром финансов, С.Ю. Витте начал со строительства Сибирской дороги (что требовало колоссальных расходов) и «сибирских рублей», призванных покрыть казавшимся неизбежным дефицит бюджета. Он также приблизил к себе некоторых экономистов-аграрников (Г.П. Сазонов, С.Ф. Шарапов), выступавших за неограниченную эмиссию бумажных рублей, чтобы удовлетворить запросы помещиков в дешевом кредите.

335. Главное общество российских железных дорог было учреждено в 1857 г. для строительства ряда магистралей в европейской части империи (около 4 тыс. верст) в течение 10 лет. Ему была передана лишь начатая к тому времени железная дорога Петербург – Варшава, в 1868 г. оно получило в эксплуатацию железную дорогу Москва – Петербург. Общество выпустило акций на 75 млн. руб., а затем – облигаций на сумму свыше 37 млн. руб. Однако на собранные средства общество лишь достроило железную дорогу Петербург – Варшава и соорудило трассу Москва – Нижний Новгород (1862 г.) – всего чуть более 1600 верст. В общем, это было предприятие, ориентированное на получение прибыли, сопровождавшееся немалыми хищениями государственных средств. Эффективность его деятельности оказалась невысока, несмотря на немалую помощь государства. В 1894 г. дороги, находившиеся в распоряжении общества, выкупила казна.

336. Общество Юго-Западных железных дорог – см. о нем примечание 313.

Н.Н. Сущов, директор канцелярии министра юстиции при Д.Н. Замятнине, затем обер-прокурор Сената, камергер, активно участвовал в грюндерстве, входил в правление многих акционерных обществ (член правления Российского общества пароходства и торговли и член правления общества Юго-Западных железных дорог). Он отображен во многих литературных произведениях, в частности, в романе П.Д. Боборыкина «Дельцы». Председателем правления был И.С. Блиох. В правление также входил И.А. Вышнеградский.

337. Д.И. Бебутов утверждал, что целью С.Ю. Витте при покупке саратовского (а не самарского) имения И.И. Воронцова-Дашкова Крестьянским банком было представление М.И. Витте ко двору. Якобы после того, как чета Воронцовых-Дашковых нанесла визит М.И. Витте, это имение было приобретено на следующий день за 3,5 млн. руб. при его реальной стоимости в 700–800 тыс. руб., а супруга министра финансов якобы получила после этого приглашение ко двору ( Бебутов Д.И. Записки // Hoover Institution on the War, Revolution and Peace. B.I. Nicolaevsky Collection. Box 106. № 1–4. Л. 296). Однако хорошо осведомленный противник графа, В.М. Вонлярлярский, в своих мемуарах сообщил,

что М.И. Витте была принята при дворе лишь после того, как стала графиней ( Вонлярлярский В.М. Мои воспоминания. 1852–1939 гг. Берлин, [1939]. С. 162).

338. Имеется в виду В.Л. Нарышкин, хозяин огромного имения Пады в Саратовской губернии (свыше 77 тыс. десятин). Этого имения он не продавал, оно было конфисковано в 1917 г. Другое имение В.Л. Нарышкина в Пензенской губернии (9100 дес.) тоже не продавалось до 1917 г.

Дочь Витте, Вера Сергеевна, была замужем за Кириллом Васильевичем Нарышкиным, сыном В.Л. Нарышкина.

339. И.И. Колышко не вполне точен. Дворянский и Крестьянский банки появились до С.Ю. Витте (в 1885 и 1882 гг.), не с его именем связано также учреждение фабричной (в 1882 г.) и податной (в 1885 г.) инспекций. Наконец, под «новым банковским уставом» автор, вероятно, имеет в виду устав Государственного банка 1893 г., который был подготовлен также до С.Ю. Витте.

Вопрос о табачной монополии как способе увеличить доходы казны от продаж табака впервые поднял в начале 1880-х гг. Н.Х. Бунге. Но из-за многочисленности табачных фабрик в России и их небольшого размера он ограничился реформой табачных сборов. В середине 1880-х гг. эта проблема обсуждалась вновь, преемник Н.Х. Бунге И.А. Вышнеградский приступил к подготовке введения табачной монополии. Однако тщательное исследование вопроса показало, что такая мера явится лишь серьезным ударом по табачному производству в России, значительного же повышения доходов от монополии ожидать не приходилось. В 1889 г. министр финансов доложил этот вопрос Государственному совету, и его мнение было признано основательным. Вместо монополии Министерство финансов постепенно повышало табачный акциз (Степанов В.Л. Н.Х. Бунге: судьба реформатора. М., 1996. С. 156–158). Вопрос о сахарной монополии прямо не стоял, речь шла о вмешательстве государства в нормировку объемов его производства, о чем и был принят закон 20 ноября 1895 г.