Андрей Фурсов - Водораздел. Будущее, которое уже наступило

Индийская диаспора за пределами Индии — 25 млн. (в 2010 г. они дали стране 50 млрд, долл.), а если брать выходцев из всей бывшей Британской Индии, то диаспора — 50 млн. Кстати, в Индии с 2003 г. 9 января празднуют День индийской диаспоры (Праваси Бхаратия Дивас), приуроченный к дате возвращения М.К. Ганди на родину из ЮАР в 1915 г. Несколько отвлекаясь, отмечу, что, несмотря на бедность, Индия охвачена мобильной телефонной сетью. Если в 2003 г. было 56 млн. абонентов, то в 2010 г. — 742 млн., а сейчас уже близко к 900 млн. Это связано с дешевизной платы — 110 рупий (2 евро в месяц); есть и совсем дешевый тариф — 73 рупии.

Китай приветствует миграцию своих граждан в стратегически важные зоны в Африке. Здесь китайская диаспора — 500 тыс., причем половина из них живет в ЮАР. Из 700 тыс. молодых китайцев с дипломами, покинувших страну с 1978 по 2003 г., 160 тыс. вернулись в Китай.

Сегодня аналитики все чаще сравнивают составные части «Киндафрики» по линии образования. Прежде всего нужно отметить, что на сегодняшний день 40 % нынешней мировой молодежи в возрасте 20–25 лет получают высшее образование. В канун Второй мировой войны эта цифра была всего лишь 5 %. Я не говорю о качестве этого образования, оно снижается во всем мире. Количественно же число образованных растет — прямо по Михаилу Ивановичу Ножкину: «образованные просто одолели».

В «Киндафрике» с минимум миниморум — грамотностью — дела обстоят следующим образом: В Китае грамотных 90 %, в Индии 68 %, в Африке 65 % — колоссальный контраст с ситуацией 1950 г.: достаточно сравнить нынешнюю Индию с Индией 1950-х годов, знакомой нам по фильмам с Раджем Капуром («Бродяга», «Господин «420» и др.). В индийском штате Керала вообще 90 % грамотных — результат того, что у власти в штате часто оказывались коммунисты. В настоящий момент Индия и Африка по грамотности находятся примерно на том уровне, где КНР была в 1980 г., т. е. налицо 30-летнее отставание.

Сейчас много говорят об «экономике знаний». По большей части это такая же идеологическая фальшивка, как «постиндустриальное общество» или «устойчивое развитие». Достаточно взглянуть на то, как выводятся некоторые показатели «экономики знаний»: количество часов, которые обучающиеся проводят в учебных заведениях, множится на количество людей. Так, в США с 1980 по 2010 г. число лет обучения увеличилось с 1,7 млрд, до 2,4 млрд., а в Китае — с 2,7 млрд, до 7,5 млрд. В Африке из-за роста населения эта цифра в 2050 г. может достичь 10 млрд., и Африка по формальным показателям станет одним из лидеров «экономики знаний». Ясно, что все это фикция — такая же, как, например, замена термина «слаборазвитые страны» на «развивающиеся». Только вот вопрос: развивающиеся как — прогрессивно или регрессивно?

В рейтинге ведущих университетов мира «киндафриканские» представлены минимально. Китайские университеты — Пекинский, Гонконгский и Циньхуа занимают соответственно 154-е, 174-е и 184-е места в списке 500 ведущих университетов мира; в этой полутысяче есть также 3 индийских и 3 южноафриканских (кстати, более половины всех африканских студентов учатся в ЮАР и Нигерии). В первой сотне 59 университетов — американские, 32 — европейские (из них половина — британские), 5 — японские (в частности, занимающий 20-е место Токийский университет). Разумеется, уровень индийских и африканских университетов ниже, чем таковой ведущих западных, однако следует помнить, что рейтинги университетов — это не столько отражение объективной картины, сколько орудие психоисторической войны Запада. Китайцы, в отличие, например, от РФ эти рейтинги не принимают — и правильно делают. Реальный уровень англо-американских университетов, их преподавателей и студентов не так уж и высок — свидетельствую как человек, читавший лекции в далеко не худших университетах США и Великобритании и имеющий возможность сравнить их с университетами РФ, Китая, Индии и Японии (тоже далеко не худшими).

В «Киндафрике» лидер в сфере образования — Китай, впрочем, как и в сфере экономики. При этом, однако, следует постоянно помнить одну вещь. Китайские экономические реформы 1980-х годов и китайских рывок конца XX — начала XXI в. (главным образом на британские, голландские и в меньшей степени швейцарские деньги) во многом был проектом определенной части западной элиты. Создание в Восточной Азии производственной зоны, основанной на дешевой сверхэксплуатируемой рабочей силе, имело целью насыщение дешевой продукцией рынков Западной Европы и США. В отличие от советского «экономического чуда» 1950-х годов, модернизация КНР с самого начала была внешне ориентированной и органично встроенной и в планы протестантских элит Западной Европы, и в мировую капиталистическую экономику, ни в коем случае не будучи альтернативным ей вариантом развития.