Андрей Фурсов - Водораздел. Будущее, которое уже наступило

Новые богатые живут в качественно ином информационном мире по сравнению с тем, в котором жили старые богатые и нынешняя мейнстримная Америка. В последней люди почти не читают газет, нередко просто плохо понимают то, что в них написано (ну прямо как наш Черномырдин, а еще раньше такие члены брежневского Политбюро как Кирилленко и Подгорный), зато много смотрят телевизор (35 часов в неделю), но не новости, а ток-шоу, по сравнению с которыми будто бы проходящие под лозунгом «тупой и еще тупее» программы каких-нибудь корчевниковых или малаховых покажутся верхом интеллектуальной игры.

Особое место в жизни НВК занимает планирование будущего детей: они учатся в элитарных школах среди себе подобных и принципиально отсечены от реальной жизни обычной Америки. Из элитарных школ они поступают в элитарные университеты. Как показал в работе «Власть привилегии» («Power of privilege») Дж. Соарес, в 1990-х 79 % студентов из колледжей и университетов первого уровня, т. е. самых престижных и богатых, вышли из верхних 25 % американского общества, тогда как из нижних 25 % — только 2 %. В элитарных школах верхушка варится в собственном соку, ее образование принципиально отделено от повседневного опыта людей.

В социально-экономическом плане классовый профиль высшей школы США резко изменился по сравнению с 1960-ми годами. Дело теперь не только в деньгах, но и в ином. Из-за плохого, низкого уровня американских школ помимо денег у детей из нижних и даже нижне-средних групп не хватает определенных культурно-интеллектуальных качеств для обучения в элитарных университетах — ни абстрактно-логических способностей для обучения на технических и естественно-научных факультетах, ни развитой речи для обучения на гуманитарных факультетах.

Когда в 2007 г. я читал лекции в одном из американских университетов (весьма престижном), я познакомился с профессором философского факультета этого университета. На мой вопрос: «Наверное, ваш факультет не пользуется популярностью? Кого интересует в нынешней Америке философия?» я получил следующий ответ: «Философия, действительно, мало кого интересует. Но факультет пользуется популярностью. Здесь учат тому, чему не учат в школе и что совершенно необходимо для бизнеса, административной службы и политической карьеры — а именно умению рационально мыслить, четко и доказательно излагать свою точку зрения и убедительно спорить». Здесь необходимо отметить, что исчезновение искусства спора связано не только с образованием, но и с отмиранием на Западе, включая США, политики как особого явления. К. Лэш, автор замечательных работ («Культура нарциссизма», «Восстание элит» и др.) прямо говорит о том, что «утраченное искусство спора — результат деполитизации общества, в том числе исчезновения настоящих, содержательных политических дебатов и замены их политическими ток-шоу, т. е. оскорбляющей человеческое и гражданское достоинство тупой базарной болтовней. У деполитизации есть еще одно следствие — депрофессионализация журнализма, превращение его либо в гламурную писанину, либо в пропаганду. Неслучайно все чаще появляются книги с названиями типа «Конец журнализма» (ред. А. Чарлз), «Продажные журналисты» (У. Ульфкотте), «Сексуализация медиа» (Д. Мерскин) и др.

Возвращаясь к философии как средству рационально-логического ликбеза для выходцев из «среднего класса», задаешься вопросом: разве это не показатель деградации массовой школы в США? Здесь и сейчас я не говорю о деградации нашей школы — средней и высшей — как следствия ЕГЭ, «болонской системы» и многого другого — это отдельная тема. В данном контексте для нас важно другое: нынешняя американская школа закрепляет умственно-коммуникативные социальные (социобиологические) различия между новыми верхами и низами, и этот разрыв, эта сегрегация нарастает, приобретая почти кастовый характер.

Данная сегрегация проявляется и в том, как и где селятся различные социальные группы. Например, в Нью-Йорке НВК сконцентрирован в верхнем Ист-Сайде между 59 и 96 улицами (те, кто бывал в Нью-Йорке, знают, что именно здесь проходит Музейная миля, здесь самые шикарные отели, магазины и т. д.). Здесь живут люди с высоким уровнем дохода и высоким же уровнем образования, тогда как к северу от Центрального парка живет население, 67 % взрослого сегмента которого не смогли окончить среднюю школу (9-12 классы — high school), а медиана их годового дохода — 39 300 долл. В реальной, а не чисто статистической жизни отсюда надо вычесть почти половину за налоги, и мы получаем бедность.