Владимир Петрухин - Русь в IX–X веках. От призвания варягов до выбора веры

При позднейших описаниях ряда с князем в летописях, как правило, указывалось, что в заключении договора принимали участие «все люди» — «все кияне», «весь Новгород» и т. п. (ср.: Пашуто 1965. С. 40–51; Водов 1989. С. 53–58). В. Т. Пашуто подчеркивал условность этих летописных выражений, упоминающих всех жителей «от мала до велика». Можно предположить, однако, что эта условность имела особый правовой характер, указывала на правомочность отношений, установленных от имени всей общины, «всего мира».

Но наиболее показательны для нас именно договорные формулы, традиционные для русского средневековья в целом: договор руси с греками 944 г. заключается «от всѢх людий Руския земля (ср.: «людье вси рустии» в том же договоре), с одной стороны, «с самеми цари (и) со всѢмъ болярьством и со всѢми людьми гречьскими» — с другой (ПВЛ. С. 24). А. Е. Пресняков реконструирует и греческий текст договора, опираясь на слова Константина Багрянородного «о всех росах»: «все люди русской земли» πάντων των ρως (Константин Багрянородный, Глава 9; Пресняков 1993. С. 317–318) [127]. НПЛ (с. 46), упоминающая о претенденте на царство в Византии Алексея IV в «Повести о взятии Царьграда фрягами» (той, которой обещает завершить летопись новгородский автор во введении к НПЛ), приводит его слова о том, что «всь град Костянтинь хотять моего царьства» (ср. об этих формулах в древнерусской, византийской и библейской традициях — Вилкул 2009. С. 101–103).

Проблема происхождения подобного рода «публичного» утверждения властных полномочий требует специального исследования. Для Европы существенна каролингская традиция — завещая престол Людовику Благочестивому, Карл Великий «призвал к себе своего сына Людовика со всем войском (cum omni esxercitu), епископами, аббатами, герцогами, графами, наместниками: он с миром и честью держал всеобщий совет с ними в аахенском дворце, призывая их пообещать быть верными его сыну и спрашивал их всех от мала до велика (курсив мой. — В. П.; ср. древнерусские формулировки — Вилкул 2009. С. 68), будет ли им угодно, чтобы свой императорский титул он передал своему сыну Людовику» (Теган. 6). Комментатор (А. И. Сидоров — Теган: 78) возводит эту традицию к варварскому праву. Но есть не меньше оснований обратиться к римской имперской традиции утверждения императорской власти сенатом, армией и всем римским народом (см. о римских истоках имперской традиции: ССК: 179–187; Славяне и их соседи 1998).

Для собственно русской традиции характерна договорная грамота Новгорода с Готским берегом (1189–1199 гг.), которая гласит: «Се язъ, князь Ярослав ВолодимѢричь, сгадав с посадником /…/ и с встми новгородъци, подтвердихомъ мира старого /…/ съ всеми нѢмьцкыми сыны, и съ гты, и съ всемь латиньскымь языкомь» (ГВНП: 55; ср. те же формулы в грамотах 1262–1263 гг. — там же, с. 56; и 1316 г. — там же, с. 23).

При этом формула «подтвердите мира» соответствует формуле «построите мира» в договорах с греками 911 и 944 гг. (Колесов 1989. С. 124). Эта формула, как показал Б. А. Ларин, в свою очередь имеет болгаро-византийское происхождение: в собственно русской традиции ей соответствует формула «положите ряд» (Ларин 1975. С. 43). В преамбуле к договору 911 г. обе формулы помещены вместе: «Посла Олег мужи свои построити мира и положити ряд межю Русью и Грекы» (ПРП, I: 6).

Таким образом, становится очевидной и неслучайность употребления термина ряд, наряд в легенде о призвании, и структура договорного текста, опирающегося на те же формулы: «русь, чюдь, словени, кривичи и вси» (Лавр., в Ип. — «вся») призывают для наряда «всю русь». Соответственно по-иному звучит и преамбула к легенде, согласно которой варяги взимали дань с чуди, словен, мери и всех кривичей (ПВЛ): и здесь формула все кривичи указывает на договорную лексику. Из последующего текста ясно, почему все кривичи в буквальном смысле интересовали князей — они жили в верховьях рек, ведущих к главным морским бассейнам: на Западной Двине, Днепре и Волге. Первым государственным актом Рюрика, совершенным после таинственной смерти его братьев «по дъвою лету», была раздача «мужам своим» городов (ПВЛ. С. 13) — «овому Полотескъ, овому Ростовъ, другому БѢлоозеро». Полоцк в бассейне Двины и Ростов в верховьях Волги были городами кривичей (в ростовском регионе живших с мерей — финским участником призвания князей). Впрочем, уже говорилось (сноска 13), что Полоцк (и дреговичский Туров в басейне Припяти) Начальная летопись (ПВЛ. С. 36) связывает с варяжскими «находниками» Рогволодом и Туры лишь в княжение Владимира Святославича в последней четверти Х в.; соответственно, представления о «всех кривичах», участвовавших в призвании князей, может относиться к эпохе сложения Русского государства при Владимире (и сложения «Древнейшего свода»?). Правда, этому противоречит преамбула к договору Олега с греками, согласно которой князь дает «уклады н рускыа град: первое на Киевъ, та же на Чернигов, на Переаславль, на ПолтѢскъ, на Ростов, на Любеч и на прочаа городы; по тѢмъ бо городомъ седяху велиции князи, под Олгом сущи» (ПВЛ. С. 17). Однако, включение Переяславля, основанного по той же летописи в 992 г. (данные археологии — Комар 2012 — подтверждают эту дату), обнаруживает здесь вставку составителя ПВЛ.