Владимир Петрухин - Русь в IX–X веках. От призвания варягов до выбора веры

Насколько новгородцы (НПЛ) отделяли себя от руси и насколько чуждым оставалось им ее дружинное имя, в начале русской истории усвоенное в походе на Киев варягами и словенами Вещего Олега?

Новгородские события 1016 г. проливают свет на эти проблемы: Ярослав кормил в Новгороде варягов, которых перебили не стерпевшие их насилия новгородцы (см. рис. 92., цв. вкл.). В ответ князь расправился с зачинщиками восстания, а в ночь получил из Киева известие о вокняжении Святополка, который начал избивать братьев. Наутро Ярослав собрал новгородское вече на поле и обратился к новогордцам: «Любимая моя и честная дружина, юже вы исѢкохъ вчера въ безумии моемъ, не топѢрво ми ихъ златомъ окупитѢ», — призывая новгородцев в поход на Святополка. Те согласились идти с князем, который смог к тысяче уцелевших варягов прибавить три тысячи новгородцев. В битве на Альте Ярослав разбил Святополка и приведенных им печенегов, тот бежал «в ПеченѢгы», где «злѢ живот свой сконча».

Пространный текст ПВЛ о борьбе Ярослава и Святополка был сокращен и искажен в НПЛ, ибо актуальнее для новгородцев был правовой текст, который был пожалован им после вокняжения Ярослава в Киеве, награждения его войска гривнами. Князь «отпусти ихъ всѢх домовъ, и давъ имъ правду, и устав списавъ, тако рекши имъ: «по се грамотЪ ходите, якоже списах вамъ, такоже держите». А се есть правда рускаа» (НПЛ. С. 174–176; ср.: Зимин 1999. С. 89–98).

Далее следует текст «Русской Правды» — ее первая статья, проанализированная в главе VIII, где словене новгородцы («любимая дружина» Ярослава уравнивается в правах с русью (русинами), княжескими дружинниками) и изгоями, пополнявшими служебную организацию (см. в главе VII), объединяются «Русской Правдой» (ПРП. Вып.1. С. 86). Изгой переставал быть «волком», которого следовало уничтожить, как это было во время конфликта князя Игоря с древлянами (см. в главе VIII. § 6). В то же время текст первой статьи Русской правды — последний случай архаического противопоставления словен и руси (что делает маловероятной гипотезу о краткой реакции Русской Правды как о поздней конструкции) [223]. В международных договорах новгородцы, как и прочие жители Русской земли, именовались «русинами» (ср.: ГВНП, № 28; Зимин 1999. С. 279). Так же именовались жители Смоленска в договоре 1229 г. с Ригою и Готским берегом. Другая договаривающаяся сторона называлась Немцами («немчичи»), «Латиньским языком» (в соответствии с конфессиональной принадлежность к римско-латинскому миру — ПРП, вып. 2. С. 58).

Освоение системы коммуникаций — как физических (реки), так и экономических (распределение серебра) и культурных — освоение славянского языка и обычаев, христианизация освоенных территорий — способствовали распространению имени русь повсюду, где распространялась власть русских князей (ср.: Ключевский 1987. С. 178) и появлялись русские дружинники.

Имя Русь как общее наименование Русской земли, заселенной русскими людьми, русинами сохранилось и после разделения русских земель между Ордой, Литвой, а затем и Польшей (Флоря 1995). Имя варяги стало означать чужаков в русской традиции, хазары остались лишь в предыстории христианской Руси.

«Русская Правда» стала основой развития русского средневекового права, как «Повесть временных лет» — основой традиции летописания (ср.: Прохоров 2010. С. 178–193). Крещение Руси и распространение новой христианской культуры предопределило (благодаря обретению «словенской грамоты») фиксацию исторических традиций как в праве, так и в истории (летописании), равно как и сложение «нового» — христианского — народа (см. о «новом народе» во Введении), сохранившего дохристианское имя русь (с производными — русские, русины). Неслучайно под этим «языческим» именем Руси предстояло выступать и на Страшном суде, среди других «языков», судя по памятникам средневековой иконографии (Петрухин 2011. С. 302–310).

В древнейшем памятнике русской письменности — договоре с греками 911 г. русь противопоставлена грекам как «христианам». Уже в договоре 944 г. это противопоставление снимается, ибо среди заключавших договор дружинников уже была крещеная русь («и елико их есть не хрещено, да не имуть помощи от Бога, ни от Перуна» — ПВЛ. С. 24). Этот краткий период русской истории — от середины Х в. до крещения Руси при Владимире — можно было бы именовать периодом «двоеверия». Владимир еще рассчитывал на поддержку Перуна в своих военных предприятиях, но должен был низвергнуть кумира, когда потребовалось устанавливать нормальные отношения с мировыми цивилизациями, для которых Перун был бесом.