Владимир Петрухин - Русь в IX–X веках. От призвания варягов до выбора веры

Как уже говорилось, в 60-е гг. IX в. наблюдается определенная активизация восточной торговли — усиливается приток восточного серебра в Восточную Европу и Скандинавию, что В. М. Потин (1970. С. 69) связывал с установлением более прочных отношений между варягами и славянами — призванием варягов. Американский нумизмат Т. Нунан (1985. С. 41–50) показал, что в последней четверти IX в. приток монет в Восточную Европу резко сокращается, наступает первый кризис в поступлении восточного серебра; при этом кризис не связан с сокращением эмиссии в Халифате — доступ серебра в Восточную Европу был искусственно приостановлен. Нунан предположил, что кризис в поступлении серебра возник из-за вторжения печенегов. Но приток монет возобновляется в начале Х в., когда серебро идет через Волжско-Камскую Болгарию из державы Саманидов в обход Хазарского каганата. Не менее показательно, что тогда же — не ранее первой четверти Х в. — первые клады дирхемов появляются в самом Киеве: в IX в. Среднее Поднепровье оказывалось вне сферы русской восточной торговли (Каргер 1958. С. 123–124). Хазария блокирует эту торговлю, монета практически не достигает Среднего Поднепровья.

Тем временем Олег активизирует византийскую политику и заключает (после похода) выгодный торговый договор 911 г. Возможно, легендарный поход Олега на Царьград (907 г.) способствовал улучшению русско-хазарских отношений. Во всяком случае, именно после 907 г. (между 909 и 914 гг.) хазары пропустили русь в грабительский поход на Каспий, против своих мусульманских противников. Исследователи (А. Е. Пресняков, М. И. Артамонов, А. П. Новосельцев, Г. С. Лебедев и др.) давно обратили внимание на взаимосвязь восточных и византийских походов руси — к Х в. Русское государство включается в геополитическую систему Евразии. При этом положение руси «меж двух огней» и, одновременно, объектов экспансии — Хазарии и Византии, естественно, не могло быть стабильным: после (инспирированного Хазарией?) похода на Каспий возвращающаяся русь была перебита мусульманской гвардией кагана.

Так или иначе, традиционный путь, которым направлялся в Восточную Европу поток восточного серебра, — через Кавказ и Хазарию — не был восстановлен. Поворот политики Олега к Византии был естествен. На этом повороте князь не мог обойтись без славян.

Под 882 г. летописец описал войско Олега, которое явилось из Новгорода в Киев — оно прозвалось русью и состояло из варягов, словен (новгородских) и прочих (новгородских федератов: чуди, мери, кривичей). Это войско, умноженное за счет других славянских племен, одержало победу под стенами Царьграда. Олег и его мужи (представители старшей дружины) должны были приносить клятву при заключении выгодного мирного договора с греками. Они клялись, по словам летописи, «по Рускому закону, Перуном, богомъ своим […] и Волосомъ, скотьемъ богомъ, и утвердиша миръ» (ПВЛ. С. 17). Далее следует пассаж, смысл которого в контексте Олеговой победы остается неясным: Олег велел сшить «парусы паволочиты руси, а словеномъ кропиньныя». Словенские паруса разорвал ветер, и словене сетовали, что им не даны паруса из драгоценных тканей [177]. Паволоки — драгоценные ткани — вместе с греческим золотом Олег привез в Киев. Далее, после упоминания небесного знамения — кометы (911 г.) — следует текст договора руси с греками.

Очевидно, что мотив парусов связан с противопоставлением княжеской дружины-руси словенам-федератам: предполагается, что и два бога — Перун (упомянутый как «свой бог» руси) и Волос — скотий бог отражали этот дуализм. Скотий бог — бог богатства, но словене, которым «соответствует» Волос в структуре исторической «преамбулы» к договору, получают «бедные» паруса. Вспомним, что ранее летопись утверждала единство варягов и словен, прозвавшихся в Киеве русью.

Зачем понадобилось это архаическое, восходящее к временам призвания варяжских князей противопоставление словен и руси? И. Н. Данилевский предположил даже, что это противопоставление носит «вторичный характер» (Данилевский 2004. С. 153), сводя суть мотива к «центонному парафразу» — пророчеству Иезекииля о падении Тира. Представляется, что суть именно во введении противопоставления руси и словен, которое позволяло снизить последующее противопоставление руси христианам-грекам.

Описание осады русью Царьграда под 907 г. — особая источниковедческая проблема. Поход 907 г. неизвестен византийским источникам, в отличие от последующего похода 941 г., совершенного преемником Олега Игорем. Он описан в Хронике Амартола — это описание использовано в ПВЛ [178]. Но то же «этикетное» описание было использовано и для характеристики похода Олега: Олег «разбиша многы полаты и пожгоша церкви», пленных «овѢхъ посекаху, другиа же мучаху, иныя же растреляху, а другыя в море вметаху, и ина многа зла творяху русь грекомъ» (ПВЛ. С. 16). Но и здесь летописец находит слова для оправдания злодеяний: «елико же ратнии творять», — завершает он свой рассказ.