Иван Лучицкий - Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции

Уже один тот факт, что герцога Алансонского и короля Наваррского держали под строгим арестом, что совершенно невиновные в заговорах маршалы Монморанси и Косе заключены в Бастилию, заставлял партию политиков относиться к новому правительству с край нею злобою и ненавистью — обращение же Екатерины Медичи с маршалом Данвилем, губернатором Лангедока, доводило ее до окончательного разрыва с правительством. В ее глазах первенствующую роль играл теперь, после захвата в плен герцога Алансона, маршал Данвиль; на него возлагала она все свои надежды, на него рассчитывала как на свое лицо, сила которого так велика, что он будет в состоянии возвратить ей герцога, освободить его из плена. «Холодный и медлительный в своих действиях, Данвиль еще ни разу доселе не высказался вполне, выжидал, какое направление примут события, старался приобретать повсюду друзей» [1671] Serres J. de. Commentarium de statu religionis… P. 5 b: «Anvillii indignabundus animus nihil non movebat in Occitania, et illo quidem suae familiae usitato more, cunctantius et frigiduis, cum utraque parte ita agens, ut utrique amicus esse videretur». . Человек с крайне честолюбивыми стремлениями, он ждал, что правительство даст ему средства возвыситься, что оно вознаградит его, что оно будет искать в нем опоры против мятежников. Стоило только правительству открыть свободный путь честолюбия Данвиля, удовлетворить его стремлениям, и оно приобрело бы в нем верного слугу. Но оно избрало другой путь. «Существует большое различие, — говорит Брантом, — между тем, пользоваться ли только неблагосклонностью двора и быть высланным из него, или быть постоянно преследуемым, в вечной опасности за честь, жизнь и богатство, три вещи, приводящие в отчаяние даже самых покорных, самых верных людей. Я знаю, сколько раз маршал пытался пробраться ко двору, как часто он заискивал у королей, готов был унижаться перед ними. Но что же? Это было или его несчастье, или судьба! Он был в числе осужденных во время Варфоломеевской резни» [1672] Oeuvres complètes de Pierre de Bourdeille seigneur de Brantôme / Publ. par L. Lalanne. T. I–XI. P., 1864–1882 T. VIII. P. 209. . Еще в то время, когда Монморанси и Косе были заключены в тюрьму, правительство послало на юг Сен-Сюльписа и Виллеруа с приказом захватить Данвиля и живого или мертвого привезти в Париж. Данвиль знал об этом и отказался явиться в Баньоль, где назначено было ему свидание. Правительство не остановилось на этом: оно лишило его звания наместника короля, вручило другому лицу это звание, запретило Тулузскому парламенту контрасигнировать какие-либо акты, выходящие за подписью Данвиля, наконец, послало Шиарра Мартиненго на юг с приказанием убить маршала. Гугеноты перехватили корреспонденцию двора и переслали ее Данвилю [1673] Deuic C., Vaissètie J. Histoire générale de Languedoc. T. IX. P. 59; Thou J.-A. de. Histoire universelle… T. II. Lib. VIII. P. 69; La Popeli-nière H. L.-V. L’Histoire de France… T. II. P. 228. . Данвиль решился сделать шаг к гугенотам и заключил с ними, как мы видели, мир. Правительство отвергло этот мир, Тулузский парламент отказался признать его, отказался признавать власть Данвиля и объявил торжественно, что Данвилю не должно оказывать повиновения [1674] Dévie С., Vaisselle J. Histoire générale de Languedoc. T. IX. P. 59. . Это был слишком сильным оскорблением для маршала, а Екатерина Медичи прибавила еще новое. Она не известила его о смерти Карла IX и только 13 дней спустя отправила к нему курьера с извещением, что граф Виллар, адмирал Франции, назначен губернатором Лангедока. Она советовала Данвилю отправиться в Турин, воспользоваться дружбою герцога Савойского и оправдать с его помощью свое поведение пред Генрихом III [1675] Ibid. . Данвиль увидел теперь, что рассчитывать на правительство нечего, что в одной силе он может найти средство добиться тех прав, того положения в государстве, которых не только не давало, но даже отнимало правительство. Увещания брата Торе, письма, получаемые им от Алансона, письма, в которых ему давали обещания поддерживать его [1676] Capefigue J.-B.-H.-R. Histoire de la Réforme… T. III. P. 348. , — заставили, наконец, Данвиля решиться вступить в открытую борьбу с правительством. Между ним и гугенотами завязались новые переговоры, и Сен-Ромену, губернатору Нима, и Клозонну удалось склонить его в пользу общего союза и совместной деятельности против правительства [1677] Dévie C., Vaisselle J. Histoire générale de Languedoc. T. IX. P. 99; Serres J. de. Commentarium de statu religionis… Lib. XIII. P. 6. .

В это время как раз в Милло состоялось собрание гугенотов, вызванное деятельностью Конде в Германии, его манифестами, в которых он заявлял о своем желании восстановить свободу во Франции, и тем посольством, которое он послал жителям юга из Страсбурга. 16 июля открыты были заседания. На собрание явились депутаты всех почти южных провинций, а также и послы от эмигрантов, живших в Германии и Швейцарии [1678] La Popelinière H. L.-V. L’Histoire de France… T. II. P. 229; Serres J. de. Commentarium de statu religionis… Lib. XIII. P. 14; Anquez L. Histoire des assemblées politiques des Réformés de France (1573–1622). P., 1859. P. 12; Dévie C., Vaissètte J. Histoire générale de Languedoc. T. IX. P. 99. . Собрание прежде всего утвердило все постановления, которые изданы были прежним собранием (в Милло в декабре 1573 г.), и затем приступило к рассмотрению предложений принца Конде. Выслушавши донесения Гаска и послания, и манифест Конде, собрание признало, что принцем руководили добрые намерения, что он действительно готов действовать на пользу церкви и для восстановления порядка в государстве, и постановило поэтому, назначить его вождем и протектором. Согласно постановлению собрания, он должен был управлять государством до прибытия Генриха III во Францию и в этом звании должен удалить из Государственного совета всех тех лиц, которые по своему происхождению не имеют на это права, освободить короля Наваррского и маршалов Монморанси и Косе и потребовать у короля немедленного созвания Генеральных штатов [1679] Dévie С… Vaisselle J. Histoire générale de Languedoc. T. IX. P. 99. . Собрание игнорировало, таким образом, существование регентства и провозглашало себя единственно законною властью в государстве, властью, обладающею правом распоряжаться всею Франциею.