Иван Лучицкий - Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции

«Ради Бога!» («Par la mort de Dieu!») — вскричал он в бешенстве. — Вы находите полезным убить адмирала? Если так — убивайте, убивайте всех гугенотов, чтобы ни один из них не смог впоследствии упрекать меня!» [43] Mémoires de l’estât. T. I. P. 285–286; Serres J. de. Commentarium de statu religionis et reipublicae in regno Galliae. Vol. I–II. S. 1., 1577–1589. Vol. I. Lib. X. P. 35.

Слова были произнесены, приказ дан. Отступать назад едва ли было возможно, да и Екатерина Медичи, торопившая все и всех, вряд ли бы допустила до этого своего сына.

Для резни все было приготовлено. Между важнейшими членами католической знати были распределены городские кварталы. Гизам достался адмирал и гугенотская знать, жившая подле Лувра; герцогу Монпансье — самый Лувр [44] Relation d’Olargui, secretaire de l’ambassade d’Espagne. Цит. в кн.: Marlin H. Histoire de France depuis les temps les plus reculés jusqu’en 1789. T. I–XVI. P., 1861–1865. T. IX. P. 319. . Солдаты были поставлены под ружье. Вдоль Сены, по улицам, около жилища адмирала, согласно приказу короля [45] De furoribus Gallicis horrenda et indigna amiralli Castillioni caede… vera et simplex narration Ernesto Varamundo Frisio (Francois Hotman) auctore. S. 1., 1573. P. XXXVII (далее — Varamundus); Serres J. de. Commentarium de statu religionis… P. 35. , был расставлен отряд из 1200 стрелков. Марселю, городскому голове, позванному в Лувр, король сам, лично, в присутствии своей матери, Гизов и итальянцев, дал приказ вооружить горожан. Городские ворота должны быть заперты, лодки — прикреплены цепями к берегу реки, артиллерия — стоять наготове на Гревской площади [46] Extraits de registres du bureau de la ville de Paris // Archives Curieuses. T. VII. p. 213–214; Capefigue J.-B.-H.-R. Histoire de la Réforme, de la Ligue et du règne de Henri IV. T. I–VIII. P., 1834–1835. T. III. P. 164. . При звуке набатного колокола все должны быть готовы. Горожане с ружьями в руках, с белым платком на руке и таким же крестом на шляпе должны выйти на улицу. Все окна осветить, на улицах зажечь факелы [47] Archives curieueses. T. VII. P. 214; Varamundus. De furoribus Gallicis… P. XXXVIII. .

К часу ночи все приготовления были окончены. Приказ о вооружении горожан, разосланный по всем кварталам и конфрериям Парижа, был исполнен в точности.

Уже вооруженные толпы стали показываться на улицах, производя непривычный шум [48] Aubigné Th. A. d'. L’Histoire universelle du sieur d’Aubigné. T. I–II. Maillé, 1616–1620. T. II. P. 17. . В некоторых местах горели факелы…

Несколько человек, из числа живших подле Лувра гугенотских дворян, выбегают на улицу узнать причину этого движения взад и вперед, этого шума и стука, производимого оружием. Они спрашивают и бегут в Лувр.

У ворот дворца стоял наготове небольшой отряд гасконцев. Они не упускают случая пошутить над бегущими гугенотами. Завязывается ссора, и несколько человек падают мертвыми у ворот дворца короля, дававшего такие торжественные обещания, клявшегося в безопасности гугенотов [49] Mémoires de l’estât. T. I. P. 286; Serres J. de. Commentarium de statu religionis… P. 36. .

То были первые жертвы резни. Кровь была пролита, и пролита в ту минуту, когда Гиз с целою свитою направлялся к дому адмирала.

Колиньи еще не спал. Он беседовал с окружавшими его кровать гугенотами, пастором Мерленом и хирургом Амбруазом Паре. Его ум был далек от всяких подозрений. Даже шум, послышавшийся со стороны Лувра, он приписал какой-нибудь весьма обыкновенной выходке Гизов. Но на этот раз его предположения обманули его. Шум послышался подле дверей его дома, в комнату вбежал Корнатон и рассказал все… Адмирал поднялся с постели, и все бросились на колени. «Молитесь за меня, Мерлен, — сказал он спокойно своему пастору, — я давно ожидал этого», — и, обратясь к дворянам, он просил их спасать свою жизнь. «Я предаю дух мой Богу», — произнес он и оперся на стену. В комнате остался лишь слуга адмирала, немец, все остальные убежали. Швейцарцы, защищавшие вход, были оттеснены, дверь в комнату Колиньи выломана, и в нее ворвалась шайка убийц под предводительством Бема.

«Вы адмирал?» — спросил Бем.

«Я, — спокойно отвечал Колиньи. — Молодой человек, ты должен уважать мои седины, мои раны. Ты не можешь сократить дни моей жизни» [50] Mémoires de l’estât. T. I. P. 286–289; Varamundus. De furoribus Gallicis… P. XXXIX ff.; Le reveille-matin des François… // Archives curieuses. Р. 118 ff.; Serres J. de. Commentarium de statu religionis… P. 36–37; Aubigné Th. A. d’. L’Histoire universelle… T. II. P. 17; La Popeli-nière H. L.-V. L’Histoire de France, enrichie des plus notables occurrences [sic] survenues ez provinces de l’Europe et pays voisins… depuis l’an 1550 jusques à ces temps. T. I–II. La Rochelle, 1581. T. II. P. 65. .

Его слова были напрасны. Не успел он проиэнесть их, как шпага Бема пронзила его насквозь. Другим ударом Бем поразил его в голову. В то же мгновенье десяток шпаг засверкала над головою Колиньи. Он был весь изранен…

Между тем Гиз ожидал внизу, у балкона, исхода предприятия.